Девчонки и прогулки допоздна
Шрифт:
– Я все думаю, не купить ли сборник «Лучшие песни о любви», – произносит Магда. – Давайте зайдем, я послушаю его еще раз.
Надин перехватывает мой взгляд, и мы обе хихикаем.
Неторопливо входим в магазин. Магда сразу же находит глазами парней в джинсах, а мы с Надин перебираем наши любимые диски и играем в игру «Если бы у меня была свободная сотня фунтов». Альбом Клоди Коулмен занимает одно из первых мест в наших списках.
– Смотри-ка! – Надин показывает пальцем на плакат над прилавком с изображением Клоди Коулмен. – В следующем месяце она выступает в Алберт-Холле [6] .
6
Большой концертный зал в Лондоне.
– Ой, здорово, давайте пойдем! – Магда отвлекается от парней. – Очень хочется посмотреть на нее живьем. Что скажете?
– Билеты, наверное, стоят кучу денег, – говорю я осторожно и жалею, что опять приходится скаредничать. – Может, Анна выручит.
– Если надо, я тебе что-нибудь подкину, и тебе тоже, Надин, – говорит Магда. – Мы втроем просто обязаны увидеть Клоди. Верно?
Она записывает телефон билетной кассы.
– Как только вернусь домой, сразу же попрошу папу, чтобы он заказал нам билеты по своей кредитной карте.
Мы по очереди надеваем наушники и подпеваем Клоди. Особенно мне нравится одна песня. Кажется, ее можно слушать бесконечно. Клоди поет близко-близко, у нее мягкий хрипловатый голос, который словно шепчет на ухо:
Я поплачу, посмеюсь,И забуду, и забуду.Без него я обойдусь,Без него счастливой буду.Я ставлю эту песню до тех пор, пока не выучиваю ее наизусть, и мы поем хором, переходя из магазина в магазин. В автобусе мы исполняем ее дуэтом с Надин. Везет ей, она купила альбом, но обещала мне его переписать. По дороге от ее дома к моему я мурлычу песню себе под нос.
Нужен мне этот Рассел!
Без него я обойдусь.
– Элли, попробуй догадайся, кто сегодня к тебе приходил?
Я останавливаюсь как вкопанная и чего-то жду.
– Ну, кто? – спрашивает папа.
– Понятия не имею, – я пожимаю плечами.
– Некий молодой человек.
Я слегка теряюсь:
– Какой еще молодой человек?
– Лохматый. Довольно самоуверенный. С альбомом для рисования под мышкой.
– Рассел!
– Он самый.
– Но как он узнал, где я живу?
– Я тоже его об этом спросил. Ответ был весьма впечатляющим. Он примерно знал, в каком районе ты живешь, и обошел несколько улиц, описывая юную леди по имени Элли, – кто-то узнал тебя и направил в наш дом.
– О боже. Ты это серьезно? Рассел правда приходил?
– Ну да. Он очень переживал из-за вчерашнего вечера. Папа Рассела устроил ему головомойку из-за того, что в четверг он явился среди ночи. Похоже, сынок не соблаговолил сообщить отцу, что задерживается после школы, и когда завалился в полночь, его отец так рассвирепел, что приказал ему весь следующий день сидеть дома, хотя Рассел просил и умолял, стонал и тяжело вздыхал. Потому-то он и не смог прийти на условленное место – что к лучшему: ведь твои рассерженные родители тоже посадили тебя под замок. Так?
– Да-да, все так. А что еще сказал Рассел?
– Да он был не особенно разговорчив. Похоже, моя реакция его смутила – я был зол как черт. Этот юноша не имел никакого права тебя похищать и утаскивать в парк!
– Но ведь ты не стал его ругать? Правда, папочка? Я просто поверить не могу. Он меня не продинамил? Он просто не мог прийти? Он искал меня по всей округе – всего лишь ради того, чтобы объясниться?
– Всего лишь объясниться? – переспрашивает отец. – Он у меня объяснялся до посинения. До тех пор, пока не стал цвета ультрамарина.
– Ну папа, ты ведь на него не сердишься?
– Еще как сержусь. Отныне этот молодой человек не посмеет даже взглянуть в твою сторону без моего дозволения. А я такого дозволения не дам.
Я пристально смотрю на папу, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез. По-моему, он меня просто дразнит, но кто его знает. Была бы здесь сейчас Анна, она бы все уладила. Ну почему Рассел пришел, когда меня не было дома! Только представить себе – ходить из дома в дом и спрашивать обо мне. Похоже, у него серьезные намерения.
– Папа, и все-таки, что он сказал?
– Я ведь тебе объяснил. Я ему практически не давал открыть рот.
– А чем все закончилось?
Отец пожал плечами:
– Думаю, он осознал свои ошибки.
– Папа, ну не вредничай. Я хочу знать, говорил ли Рассел что-нибудь о том… о том, что нам нужно увидеться.
– Разумеется, нет, – покачал головой отец. – Я ведь категорически запретил вам встречаться.
– Быть такого не может. Признайся по-честному. Ты на самом деле ему сказал, что нам нельзя вместе гулять? – Я почти уверена, что папа меня дурачит, но голос у меня все равно дрожит.
– На самом деле, по-честному… вполне может быть.
– Он говорил, что хочет со мною встретиться, или не говорил?
– Ты же у нас свободолюбивая особа с передовыми взглядами. Может, тебе стоит за ним побегать. Если, конечно, я тебя выпущу из дома, в чем очень сомневаюсь.
– Как я за ним буду бегать? Он оставил свой адрес?
– Нет.
– Точно не оставил?
Отец отрицательно качает головой, по лицу его все еще блуждает усмешка.
– Как я его разыщу? Буду, как он, шляться по домам в районе парка Пембридж?
– Почему бы и нет? Вообще-то он мог оставить свои координаты в этом письме.
Отец извлекает из кармана письмо и машет им в воздухе.
Я выхватываю его из папиных рук и немедленно вскрываю. Пробегаю глазами по строчкам и утыкаюсь в конец страницы. Там маленький рисунок и четыре слова: «НАДЕЮСЬ, до скорого. Рассел».
Сердце у меня глухо бьется.
– Ну? – говорит отец.
Ага! Теперь его очередь сгорать от любопытства.
– Рассел в полном порядке. – Я расплываюсь в улыбке.