Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"
Шрифт:
* Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 231-517.
** Аберкромби Н.. Хилл С. Тернер Б. Социологический словарь. Казань, 1997. С. 368.
*** Taylor I., Evans К., Fraser P. A Tale of Two Cities: A Study in Manchester and Sheffield. Routledge, 1996.
На основе английской действительности Ф. Энгельс повторяет основной тезис А. Кетле: «Для большого города или для целого округа можно с достаточной точностью заранее предсказать, как это нередко делалось в Англии, ежегодное число арестов, уголовных преступлений, даже число убийств, краж со взломом, мелких краж и т. д. Эта регулярность доказывает, что и преступность управляется конкуренцией; что общество порождает спрос
* Энгельс Ф. Наброски к критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 570.
Последователем экономической теории является В. Бонгер. В книге «Преступность и экономические условия»* он обосновывает роль капиталистической экономической системы в генезисе преступности. Преступность сосредоточена в низших слоях общества, поскольку законодатель криминализирует деяния, порожденные бедностью и нищетой. В. Бонгер приводит статистические данные по ряду стран, доказывая связь таких преступлений как бродяжничество и нищенство, с безработицей**. Он возлагает надежды на социалистическое переустройство общества.
* Bonger W. Criminality and Economic Conditions. Boston: Little, Brown, 1916.
** См. переведенную на русский язык выдержку из раннего издания (1905) упомянутой книги: Бонгер В. Бродяжничество и нищенство // Уголовное право и социализм / Под ред. М. Гернет. М ., 1908. С. 57-78.
Во многих странах в конце XIX – начале XX в. были проведены криминологические исследования динамики корыстной преступности и цен на хлеб (зерно), как основного для того времени экономического показателя. Наблюдаются устойчивые корреляционные связи: чем выше цена на хлеб, тем выше уровень преступности. Одним из первых таких исследований провел Г. фон Майер в Баварии за 1836-1861 гг. По данным Г. Майера, увеличение на полпенни цены на рожь влекло рост уровня преступности на одну пятую. О связи преступности и цен на мешок муки, а также количества банкротств (еще один экономический показатель) во Франции 1840-1886 гг. свидетельствует статья П. Лафарга*.
* Лафарг П. Преступность во Франции в 1840-1886 гг. // Уголовное право и социализм / Под ред. М. Гернет. М., 1908. С. 1-56.
В наши дни экономическое направление в обосновании преступности и иных девиантных проявлений развивает лауреат Нобелевской премии по экономике Г. Беккер и его последователи*.
* Подробнее см.: Экономическая теория преступной и правоохранительной деятельности / Под ред. Л. Тимофеева, Ю. Патова. М., 1999.
С нашей точки зрения, сравнительный аначиз показателей девиантности и экономических показателей (фондовый или децильный коэффициент, индекс Джинни, уровень безработицы и др.) актуален и в наши дни.
Теория аномии. Пожалуй, первая развернутая социологическая теория девиантности – теория аномии – принадлежит известному французскому социологу Э. Дюркгейму (1858-1917). Его взгляды как ученого подчеркнуто социологичны. Для него первично общество, социальный факт, а не индивид. Социальное должно объясняться социальным. Общество есть особая реальность, стоящая над индивидами, обусловливающая действия индивидов и осуществляющая над ними контроль. Поэтому он утверждает «нормальность» преступности в том смысле, что она присуща всем обществам, развивается по своим закономерностям, выполняет определенные социальные функции. «Преступления совершаются... во всех обществах всех типов... Нет никакого другого феномена, который обладал бы столь бесспорно всеми признаками нормального явления, ибо преступность тесно связана с условиями жизни любого коллектива... Преступность – нормальное явление потому, что общество без преступности совершенно невозможно»*.
* Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности М., 1966. С. 39-40.
Более того, «преступность необходима; она прочно связана с основными условиями любой социальной жизни и именно в силу этого полезна, поскольку те условия, частью которых она является, сами неотделимы от нормальной эволюции морали
* Там же. С. 42-43.
Но преступность (как и другие девиантные проявления) нормальна при условии, что она «не превышает уровня, характерного для общества определенного типа»*. И здесь мы подходим к сути теории аномии. По Э. Дюркгейму, в стабильном обществе стабилен и уровень девиантных проявлений (пьянства, наркотизма, самоубийств, преступности и т. п.). В обществах же, быстро меняющихся, в условиях социальной дезорганизации наблюдается состояние аномии, когда старые социальные нормы уже не работают, а новые еще не освоены, когда существует «конфликт норм» – правовых и моральных, публичного права и частного права и т. п., когда некоторые социально значимые сферы жизнедеятельности остались не урегулированными («нормативный вакуум»). В таком обществе резко возрастают проявления девиантности, превышая «нормальный» для данного общества уровень. Э. Дюркгейм подробнейшим образом теоретически и эмпирически обосновывает свою концепцию на примере самоубийств**.
* Там же. С. 40.
** Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М., 1994.
Думается, хорошей иллюстрацией дюркгеймовской аномии и ее последствий может служить современная Россия. Бурные социально-экономические и политические изменения конца 80-90-х гг. минувшего века сопровождались противоречиями между советскими ценностями и менталитетом, с одной стороны, и новыми экономическими и политическими отношениями, с другой; между нормами «социалистического» права (уголовной ответственностью за бродяжничество, попрошайничество, «паразитический образ жизни», за злостное нарушение паспортного режима, за частное предпринимательство и коммерческое посредничество) и новыми нормами гражданского права, разрешающими частную собственность, легализующими статус безработного (бывшего «тунеядца»); между нравственными ценностями старого общества (отрицательным отношением к богатым, стремлением к «равенству») и новой моралью (обогащайтесь!). При этом многие сферы общественной и государственной жизни оказались без должного нормативного регулирования. Соответственно, с конца 80-х гг. наблюдается резкий рост преступности, самоубийств, наркотизма. Все «по Дюркгейму»!
Э. Дюркгейм один из первых развивает теорию общественного разделения труда, обращает внимание на роль социально-экономического неравенства в генезисе человеческой активности, как позитивной, так и негативной. Он понимает эволюционное значение разделения труда («чем примитивнее общество, тем больше сходств между индивидами»), его необходимость для развития общества, но видит и отрицательные последствия (овеществление личностных отношений, «анормальные формы» разделения труда – анемическое, принудительное и др.)*. Всякое живое существо стремится к счастью. При этом для человека важно равновесие между стремлением к счастью и степенью удовлетворения. Если естественные потребности имеют естественные пределы (насытился и есть не хочется), то социальные потребности не имеют естественных ограничений, они безграничны. Мы еще вернемся к этой теме в гл. 6.
* Дюркгейм Э. Общественное разделение труда. Метод социологии. М., 1991. С. 3-389.
Э. Дюркгейм внес весомый вклад и в разработку проблем социального контроля, но к этому мы также вернемся позднее – в ч. IV книги.
Многие идеи ученого актуальны и сегодня. И это не только (и не столько) выявленные им конкретные закономерности некоторых видов девиантности (сезонное распределение самоубийств, зависимость уровня девиантности от степени сплоченности общества и др.), но и главный социологический вывод: девиантность закономерна, девиации выполняют вполне определенные социальные функции, общество без девиаций, включая преступность, невозможно. Или, вспомним Г. В. Ф. Гегеля, «все действительное – разумно» (имеет основания).