Девичник. Объект желаний
Шрифт:
Я показала ему парикмахерскую, окна моего кабинета на первом этаже. Сейчас они были закрыты белыми шторами-жалюзи.
— Не знаю, как я доживу до семи часов, — щелкнув меня по кончику носа, сказал Шура.
— Я пойду? — Я ждала разрешения сойти с места. Это было так не похоже на меня.
— Иди, милая, иди.
Не замечая крупных дождевых капель, я шла по быстро образовавшимся лужам. За те пару минут, которые мне понадобились для того, чтобы оказаться у дверей парикмахерской, я была похожа на мокрую курицу. Только войдя в помещение, я вспомнила, что в моей сумочке лежит зонт. Я улыбнулась, прижав прохладную ладонь ко лбу: кажется, я потеряла голову. Но это состояние невероятно мне нравилось. Я была на пороге совершенно нового ощущения и вторую половину дня не могла думать ни о чем, кроме того, что должно произойти… Ближе к семи я запаниковала. Я обслужила последнего посетителя, а им был мальчик лет шестнадцати, с проблемной юношеской кожей. Полный комплекс услуг, который я ему оказала, включал чистку, прижигание, успокаивающую маску, лосьон, а также индивидуальный лосьон, который я заранее приготовила.
— Сколько с меня? — спросил юноша. Я принялась подсчитывать, а в голове то и дело звучал голос Шуры: «Сколько ты зарабатываешь за день?» Я сбивалась со счета, пытаясь ссылаться на трудный день. Когда я, наконец, осталась одна, то лишь облегченно вздохнула и посмотрела на закрытые оконные жалюзи. За ними меня ждали новые ощущения, новая полоса. Я почувствовала, как затрепетало сердце. Подойдя к зеркалу, я придирчиво осмотрела себя со всех сторон, поднималась на носочки, поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Подкрасила губы, добавила немного румян, потому что от волнения я выглядела непривычно бледной. Сняв халат, я вздрогнула от стука в дверь.
— Убирать можно, Лада Леонидовна? — Гремя ведром с водой, пришла уборщица.
— Да, конечно.
— Дверь, как всегда, захлопнуть?
— Да, Елена Игоревна, как всегда, — кивнула я. Видимо, у меня был необычайно взволнованный вид, потому что я увидела, как пристально наблюдает за мной уборщица. Я не смогла удержаться от вопроса: — Что вы так на меня смотрите?
— Ничего, ничего, извините. — Женщина приложила руку к сердцу. — Честное слово, просто залюбовалась вами. Красивая вы, Лада Леонидовна, а сегодня прямо особенно красивая. Наверняка здесь сердечные дела не последнюю роль играют, а? Дело-то молодое.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась я и поспешила покинуть рабочее место. Я прощалась с девчонками, которые еще не закончили работу, а сама думала об удивительных вещах. Например, о том, как состояние души прорывается изменением выражения лица, жестов, манеры улыбаться. Если даже Елена Игоревна, совсем не психолог, смогла заметить мои рвущиеся наружу флюиды…
Я старалась идти не спеша. Мне не хотелось показывать, насколько сильно мое нетерпение. И без того мое поведение казалось мне верхом безрассудства, но отступать было некуда. Едва я вышла за двери парикмахерской, как столкнулась с Шурой. Он курил у самого входа, избрав эту позицию как самую беспроигрышную.
— Я так боялся, что ты передумаешь, — от его уверенности остались жалкие остатки. Кажется, ожидание не пошло ему на пользу, хотя опоздала я всего на пятнадцать минут. Для женщины это простительно, но я, обычно пунктуальная, умеющая ценить и свое и чужое время, принялась оправдываться.
— Извини, пожалуйста, но у меня работа такая, что подогнать невозможно. Каждая процедура занимает определенный промежуток времени. Я не могу халтурить, это не обо мне.
— Рад тебя видеть, — беря меня за руку, сказал Шура.
— И я тебя.
— Поедем? — Я кивнула. И вскоре мы подошли к белоснежному автомобилю неизвестной мне марки. В то время я слабо в них разбиралась. Шура открыл переднюю дверь и помог мне устроиться. Сам же он занял место водителя.
— Куда поедем? — поинтересовалась я.
Я не чувствовала никакого страха. Все-таки это был незнакомый мужчина. Не знаю почему, но я доверилась ему абсолютно. Наверное, не малую роль в этом сыграло мое полное отсутствие опыта, а все те неприятности, о которых так часто рассказывали девчонки, казалось, никогда не коснутся меня.
— Ко мне, если не возражаешь.
— Возражаю, — я съежилась, отодвинувшись к самой двери.
— Что случилось? Я чем-то испугал тебя?
— Просто я думала, что мы сначала… — Я не могла найти причину, по которой бы отказалась ехать домой к незнакомому мужчине. То, что я села к нему в машину, уже говорило о том, что я знаю, что делаю, что я уверенная в себе и очень бесстрашная, а может, бесшабашная? Самое удивительное, что я безумно хотела поехать к нему! Я точно знала, что будет дальше. Ведь ради этого все это затеяла. И Шура тоже — ради этого. Только мы с ним в разных весовых категориях, образно говоря. Он — матерый волк, а я — невинная овечка. Почему-то мне сейчас было стыдно признаться в этом. Профессионалка, за которую он принял меня в кафе, окажется ископаемым экземпляром — девственницей с давно влажным от желания нижним бельем.
— Хочешь в ресторан? Сейчас все устроим, — улыбнулся Шура.
— Нет, не хочу в ресторан.
— Куда хочешь? Я в твоем распоряжении.
— Я не знаю. — Моя растерянность была Шуре непонятна.
— Значит, ты все-таки испугалась? — Улыбка сошла с его лица. Я увидела, как засверкали его глаза, как он попытался скрыть это, отвернувшись к окну. — Я так хочу тебя, что, кажется, готов съесть твою одежду, если она станет преградой… Ответь на один вопрос, только честно.
— Спрашивай.
— Ты была с мужчиной?
— Нет, — быстро ответила я.
— Значит, в этом все дело… — Шура задумался. Потом повернулся ко мне, взял мое лицо в свои руки. — Посмотри на меня и послушай. Мне тридцать шесть. У меня было много женщин, разных, совершенна разных, но такой, как ты, я не встречал никогда. Ты — совершенство. И то, что ты до сих пор не воспользовалась этим, говорит или о твоей чистоте, или о глупости. Нет, ты умна. Это очевидно. Значит, ты — дитя. Прекрасное дитя. Боже мой, ты так прекрасна, что я готов любить тебя всю ночь, лишь лаская, даря тебе полное наслаждение, не тревожа твоей невинности… Позволь мне ввести тебя в мир удовольствий. Я не сделаю ничего против твоей воли. Поедем ко мне. Соглашайся.
Я закрыла глаза. Было невыносимо выдерживать огненные стрелы, которые летели в меня. Это был новый опыт, который нравился мне. Я уже получала удовольствие от одних слов. Что же могло ждать меня, если я скажу «да»?
— На заднем сиденье пицца, бутылка красного вина, шоколад и виноград — я выбрал такое меню для нашей трапезы, — виновато сказал Шура. — Ты можешь все изменить. Пойдем в любой ресторан. Может быть, я поспешил с этим домашним ужином? Просто я хотел побыть с тобой как можно дольше без свидетелей, один на один. Только ты и я.