Девичья команда. Невыдуманные рассказы
Шрифт:
— Мы сейчас отсюда уйдем, — сказал комбат, — а вы минируйте пустырь. По какой вам нравится схеме или без схемы вообще. И мины ставьте какие захотите, тут выбор большой — есть малые и есть крупные, в металлической, деревянной, картонной, толевой оболочке… Потом посмотрите, как наши минеры с собаками будут их разыскивать, много ли пропустят, сколько потратят времени.
Комбат увел минеров, а офицеры взялись за дело. Минировали хитро — тут были мастера.
— Ну, бобики высунут языки!
Шутки стихли, едва «бобики» вышли на пустырь. Девушки пустили их вперед, и собаки стали прочерчивать свои полосы: три метра — в одну сторону, три метра — в другую. Если бы нанести их маршрут
До пушки извлекали мины, давали собакам кусочек вяленого мяса или сухарь и снова посылали их вперед. И по мере того как пустырь у кладбища очищался от хитро замаскированных зарядов, лица офицеров становились все более заинтересованными и серьезными.
Чем располагал в ту пору минер, шедший на разминирование? Был у него щуп — длинный металлический прут, которым следовало прокалывать землю осторожно, без нажима, следя, не наткнется ли он на твердый предмет. А если наткнется? Тогда прокалывай рядом, еще и еще, пока не определишь контуры находки и не догадаешься, что это: камень, бутылка — мало ли может быть твердых предметов под верхним слоем земли — или мина. Тяжела и медленна работа со щупом. Электрический миноискатель — уже другое дело. Води рамкой над землей и слушай гул в наушниках. Звук изменится или совсем исчезнет, — значит, под рамкой металлический предмет, вполне возможно — мина. Но если мина не в металлической оболочке? Тогда прибор ничего не скажет. А вот собаки учуют взрывчатку, и какова оболочка, для них не столь уж важно — металл, дерево, картон или стекло.
Наблюдая, как уверенно работают минеры с собаками, даже легкие на острое слово молодые лейтенанты стали серьезными. Заговорили теперь иначе: неплохо бьг получить таких собачек. Спрашивали, можно ли рассчитывать, что их придадут армейским инженерным частям.
— Все это прекрасно, — сказал генерал Н. Ф. Кирчевский, начальник инженерных войск 42-й армии, когда все мины, закопанные на пустыре, извлекли наружу. — В поле работа идет, это мы видим. А если мины стоят в домах?
Генерал думал о предстоящем наступлении, о разминировании городов, которые будут освобождены.
— Давайте устроим еще одну проверку — не в поле, а в здании. Смогут ли там работать ваши собаки?
— Полагаю, смогут, — ответил командир батальона. — Хотя в помещениях мы их пока не тренировали.
— Ну вот и посмотрим.
Генерал уже отдавал распоряжения заминировать здание. Мины было приказано ставить без взрывателей, но все остальное чтобы было по-настоящему.
— Минируйте, как для немца!
Инженерный батальон стоял на территории химического завода. Завод не действовал, но его здания за многие годы пропитались запахами химикатов. Это, конечно, затрудняло работу собак. А минеры делали все, что могли, они уж постарались задать собачкам задачу потруднее. Прятали мины туда, где меньше всего можно было ожидать. Одну поставили даже в патрубок печи в комнате шоферов. Патрубок проходил высоко, под самым потолком,
Мины извлекли, здания были разминированы быстро.
— А вы говорили, что в помещении не пробовали работать, — с упреком сказал генерал. — Вон как они уверенно действуют.
— Так ведь принцип тот же — собака реагирует на запах взрывчатки. — Распространяться о том, каково приучить собаку реагировать на этот запах, комбат не стал: слишком долгое дело, да, может быть, и не очень понятно людям, мало знакомым с дрессировкой животных.
Даже к охоте на птицу и зверя собаку готовят немалое время. Но ведь собака — охотник по природе, на то у нее и чутье, развившееся с незапамятных времен. На охоте ею движет инстинкт, она идет за добычей. Но как сделать, чтобы она искала взрывчатку? Надо связать малоприятный запах взрывчатого вещества с пищевым раздражителем, создать у животного условный рефлекс. Такова идея, но сколько терпения и труда требуется, чтобы ее осуществить! Даже природная понятливость и наблюдательность собаки таят в себе неожиданные опасности. Стоит людям немного ошибиться в расчетах — и вместо нужной, положительной связи у животного появится вредная, отрицательная связь. Специалисты-кинологи отлично понимали это. Вспоминали случаи из давнего опыта пограничной и розыскной службы.
Подполковник рассказывал инструкторам в батальоне, как однажды на границе собака нагнала нарушителя и вцепилась зубами в его ватную куртку, а нарушитель быстро скинул куртку и побежал дальше. Собака осталась на месте — она держала куртку как добычу. В этом были виноваты дрессировщики. Они тренировали животное в преследовании людей, носивших толстую ватную одежду, чтобы острые зубы собаки не причинили вреда тому, кто изображал нарушителя. Но в результате возникла нежелательная связь: собака старалась схватить не убегающего, а только его ватник.
Вспомнили и случай, когда работник уголовного розыска, преследуя на городской улице опасного преступника, выхватил револьвер, чтобы открыть огонь, а розыскная собака, участвовавшая в погоне, бросилась не на преступника — она схватила за руку оперативника, так как ее учили разоружать тех, кто действует огнестрельным оружием.
Все это было давно. Опыт помогал потом избегать ошибок. Но в начале войны у тех, кто готовил собак к миннорозыскной службе, опыта в этой области не имелось. А война не давала времени для долгих поисков и экспериментов. Случалось, что на учебном поле саперы втыкали возле зарытых в землю зарядов совсем маленькие палочки или колышки только для того, чтобы можно было по ним проверить, не делает ли пропусков собака. Но хитрые животные быстро примечали это — они искали уже не мины, а колышки, им ведь так тоже было легче.
Случалось, на занятиях ставили мины только в металлических корпусах, а потом собака, приученная к металлу, садилась возле любой железки. Опять возникала нежелательная связь…
Исправлять ошибки надо было быстро, но терпеливо, спокойно. Грубый окрик, тем более битье могли погубить дело. Собака работает охотно и радостно с хозяином, которого любит.
Хорошо, что в батальоне были опытные, знающие животных инструкторы, такие, как Ольга Кошкина, Рита Меньшагина. Они понимали: если собака действует неправильно, виноват дрессировщик. Твоя ошибка, тебе ее и исправлять. А средства для этого все те же: поощряй удачу животного ласковым словом, лакомым кусочком, будь строг при ошибке, но никогда не будь жесток.