Девочка Беркута
Шрифт:
Сто тысяч – деньги огромные, но все равно тратить их нужно с умом.
Набирая одним пальцем в строчке поисковика адрес сайта с объявлениями, я поднялась на свой этаж и сразу же попала в "гущу событий" – шум стоял неимоверный. То, что веселье происходит в нашем крыле сомневаться не приходилось.
"Опять бухают!" – проворчала я, раздраженно заходя в коридор.
Играла блатная музыка, сигаретный дым стоял столбом, куча непонятного народа теснилась на крошечной общей кухне. Судя по витавшему в воздухе амбре – веселье с вечера плавно перетекло в утро.
Они тут всю ночь пили, что ли?
Я привычно пошарила глазами, отыскивая Киру, но девочки нигде не было видно.
– А это у нас кто такой? – выпустив дым, пьяно обнажил "золотые" зубы один из почетных гостей вечеринки. – Иди сюда, красивая, угостим.
Пьяная в доску Нина, клюя носом, что-то недовольно проворчала, но в силу состояния даже сама не поняла, что именно.
Господи, каждый день одно и то же! Ну сколько уже можно!
Мысль съехать отсюда как можно скорее никогда еще не была настолько навязчивой.
Мазнув беглым взглядом по накрытой на заляпанном столе "поляне", я немало удивилась: колбасная нарезка, смятые упаковки от шашлыка на вынос на полу, уже пустые бутылки из-под коньяка с пятью звездами на этикетке.
То есть на дочь у нее денег нет, в как свору свою угощать, так сразу нашлись?
Как жаль, что нельзя забрать с собой Киру! Хотя я понимала, что если я бы это сделала, горе-мамаша даже и не поняла бы сразу, куда пропал ее ребенок, а возможно, даже обрадовалась, что не нужно теперь отвлекаться от важных пьянок на дочь.
Вот возьму и заберу! Но для начала сама выберусь из этой клоаки.
Психанув, я достала из кармана ключ и поднесла к замочной скважине своей двери, и только потом увидела, что она уже открыта…
Вдоль позвоночника словно куском льда прошлись.
Деньги!
Я все сразу поняла и дальнейшие действия были по сути бесполезны, но я все равно забежала в комнату, отодвинула уже и так отодвинутое кресло и увидела, что кусок плинтуса просто валяется на полу, а мой тайник пуст.
Из глаз брызнули горячие слезы обиды.
Опустившись прямо на пол, я вытерла их тыльной стороной ладони, но они все равно лились и лились.
Украли, сволочи! Просто взяли и утащили не свое. Все мои сбережения были там, мне снова не на что жить.
Я понимала, что можно было пойти и потребовать все вернуть, устроить скандал, вызвать участкового, но разве это хоть что-то даст? Мне никто ничего не вернет и доказательств, что у меня вообще эти деньги были – нет. Только вопросы появятся, откуда у меня, детдомовской девчонки, вообще такая сумма.
Скрипнула дверь, и я подняла зареванные глаза: в проеме стояла лохматая Кира. Увидев меня, лицо девочки скривилось в преддверии слез.
– Прости меня, Рит, это я во всем виновата! Но я не хотела рассказывать мамке твою тайну, я случайно! Просто когда она снова меня наругала, даже ремня дала, я сказала ей, что ты меня к себе заберешь, что теперь я буду жить с тобой. Она сказала, что меня тебе никто не отдаст, что ты нищая и у тебя денег нет, что тебе нечем меня даже кормить. Ну я и сказала, что деньги у тебя есть, что я сама их видела! Тогда дядя Володя твой замок расковыря-ял… – и разрыдалась.
Конечно, едва увидев взломанный замок я сразу все поняла, но разве это ее вина? Она ребенок, и это я должна была быть осторожнее. Только я одна…
– Не плачь, ну ты чего, – и протянула ей руки. – Иди сюда.
Она села рядом со мной прямо на пол и обняла за шею тощими ручками. Так мы и сидели, размазывая слезы, каждый свои: она – вины, я – злости.
Злости не на Киру, конечно – на саму себя. На Нину эту, чтобы ей пусто было. На такую свою жизнь… Злости на того урода, что лишил меня родителей.
Точка отсчета началась именно оттуда, с той самой зимы, когда кто-то оставил моих маму и папу лежать на дороге. Именно с того дня все пошло наперекосяк.
– Вот, я немного стащила, – всхлипнула Кира и вытащила из кармана спортивных штанов две смятые тысячи. – Мамка выронила, а я незаметно подняла. На, возьми.
Я забрала скомканные бумажки и, прижав к себе Киру, разрыдалась ещё сильнее.
***
Вечером я приехала к Беркуту в соответствующем настроении – зареванная, с опухшими веками и больной головой. Очарование утра сошло на нет, место его заняла жестокая реальность.
Замечталась, дура, что сможешь из грязи в князи. Квартиру снять нормальную, маникюр. Конечно!
И то, что деньги украли – поделом. Однажды украла ты, теперь у тебя – бумеранг.
Конечно, о том, чтобы рассказать Беркуту о своей потере и речи не шло, не его головная боль, что у его наемной работницы соседи конченые алкоголики. И в моей невнимательности его вины нет. Показала деньги и кому? Ребенку! Конечно, она рано или поздно бы все разболтала. Не со зла, а просто потому что бесхитростная шестилетка.
На что жить ближайший месяц я просто не представляла, а жить на что-то нужно. Еще новый год впереди…
Не сказать, чтобы я любила этот праздник, ведь именно после новогоднего корпоратива родителей та трагедия и произошла. В первый праздник без семьи я вообще категорически отказывалась спускаться в спортивный зал к злосчастной ёлке, а потом мне приснился сон, где мама в красивом платье с блестками, том самом, котором пошла на тот корпоратив, наряжала пахучую сосну в зале нашей старой квартиры. Она звала меня помочь, а я отказывалась подходить даже близко, тогда она обиделась, сказав, что ёлка не виновата в том, что произошло. И что праздник не виноват. Что нужно жить дальше, веселиться и быть благодарной за каждый прожитый день. С тех пор я старалась абстрагироваться и жить как все, не проводя никакие параллели, правда, веселиться в этот день все равно не получалось.