Девочка и магия
Шрифт:
Джуни замер в ожидании ответа. Аннет стояла с пунцовым лицом и молчала. Тогда Аня чуть подтолкнула подругу в бок.
"Я обещаю" — чуть слышно произнесла принцесса, но Джуни услышал ответ и упал на колени.
"Спасибо, миледи, и простите меня, если сможете".
— 11 —
На следующее утро, после бурного ужина в "Утопшей русалке" пан Гусак мучился головной болью и пытался вспомнить, какими судьбами он и пан Шу оказались в крестьянской телеге вместе с мадам Добрюк и мадам Шортюк. На второй телеге ежились от холода девочки из сиротского приюта.
"Да
Сквозь зычный голос возчика, пан Гусак разобрал тихое бормотание мадам Добрюк: "Два золотых, серебряный, что хозяин в трактире заплатил, и еще медяков монет десять. На свадьбе бесплатно накормят, и спать уложат, а значит, на питание и ночлег тратиться не придется…".
"На детях нехорошо наживаться, мадам преподавательница музыки" — заметил пан Гусак.
"А кто наживается, пан бывший директор? — возмутилась мадам Добрюк — Для девочек и стараюсь. Кто еще о бедных сиротках позаботится, если не я. Уж не вы ли, пан бывший директор? Дождешься от вас. Вы, пан Гусак, только и делаете, что по лесам прячетесь, да с паном Шу вино со страха пьете".
"Нехорошо это" — упрямо стоял на своем бывший директор.
"Мне самой деньги эти вовсе не нужны. А если я и беру себе немного, то только ради высокого искусства. Вот накоплю денег, выйду замуж за приличного человека и тогда смогу спокойно сочинить гимн в честь живого бога Мэллы Кредер. Это будет вершиной моего творческого пути…".
Махнув от досады рукой, пан Гусак переключил свое внимание с бормотания мадам Добрюк на разговор своего приятеля с мадам Шортюк.
В отличие от бывшего директора приюта для сирот, пан Шу выглядел необыкновенно радостным и довольным.
"Я не понимаю, какой интерес может представлять женщина для мужчины, если ее талию можно обхватить пальцами одной руки? — рассыпал повар комплименты мадам Шортюк — А вы, мадам. Вы прекрасны. Вашу красоту можно сравнить только с умением вашей подруги петь…".
Мадам Шортюк ненавидела пение мадам Добрюк и в тайне называла ее "писклявым трубадуром".
"…Ваши глаза подобны двум горным озерам, таким разным, но глубоким и синим…" — продолжал пан Шу.
"Неужели он считает меня косоглазой" — насторожилась мадам Шортюк.
"…А как прекрасны ваши волосы! Прямо как парик…".
"Еще и лысой" — ужаснулась женщина и от такого морального удара даже вспотела.
"…А потеете вы гораздо меньше, чем любая толстая женщина в вашем возрасте. Да и выглядите вы в свои пятьдесят лет, как тридцатилетняя".
"Ну, все. С меня хватит" — решила мадам Шортюк, которой было всего сорок два года, и слегка повела плечом. От толчка могучей женщины пан Шу слетел с телеги и угодил лицом в сугроб.
"Какие мужчины ухаживали за мной — грустно размышляла бывшая гувернантка принцессы Зальцер — Фредрик Зальцер, Эдарт Хохер, а теперь приходится довольствоваться сомнительными комплиментами какого-то повара. Почему всегда, когда хочешь сделать что-нибудь хорошее, получается только хуже".
И хотя внимание со стороны лорда Зальцера и Верховного Правителя Союза Королевств существовало только в воображении мадам Шортюк, она тяжело вздохнула. Ведь если женщина что-то вобьет в свою голову, переубедить ее невозможно.
После похищения Аннет, в котором была замешена гувернантка, мадам Шортюк покинула дом Великих Лордов Зальцер, несмотря на уговоры отца принцессы остаться, и вернулась на работу в сиротский приют для девочек. Место директора было занято, и мадам довольствовалась должностью сестры-хозяйки. В ее обязанности входила забота о воспитанницах приюта. Кому-то заштопать кофточку, кому-то постирать платье, кому-то помочь разобраться с уроками. Такая работа мадам Шортюк даже нравилась, потому что сердце у нее, в сущности, было доброе. Когда Алекс Шретер выгнал сирот из приюта, мадам Шортюк не бросила девочек и осталась вместе со своими воспитанницами.
Несмотря на уверения возницы, путники добрались до деревни, когда уже начало смеркаться.
"Видите купол? — крестьянин махнул рукой по направлению к центру деревни — Это церковь наша. Самая высокая в округе. Всем миром строили. Ну а старосты дом как раз рядом с церковью. Сейчас я вас прямо к нему и доставлю. Староста вас на ночлег пристроит, а завтра уж, как говорится, пирком да за свадебку".
Телеги медленно двигались по узкой деревенской улице, когда раздался хлопок, и что-то со свистом пролетело мимо пана Гусака. Лошадь неожиданно взбрыкнула, захрипела и упала в снег. Телега перевернулась на бок, и пассажиры попадали в сугроб. Выплевывая набившийся в рот снег, пан Гусак увидел гикающих и размахивающих оружием всадников. Первый из них держал в руках стяг, на котором на черном фоне был изображен белоснежный ангел. Из деревенских домов с криками "Ангелы", бегите! Спасайтесь!" выскакивали крестьяне и бежали к чернеющему вдали лесу, но было уже поздно. От околицы, по направлению к центру двигалась цепь вооруженных мушкетами солдат.
— 12 —
Когда в каменоломнях, где трудились сосланные на каторгу преступники, появился представитель Алекса Шретера для набора добровольцев в отряды "Ангелов живого бога", Гук Райчен записался одним из первых. Член шайки известного в империи разбойника по кличке Карнаух, он прекрасно знал, как легко и удобно заниматься грабежом под высоким покровительством великих мира сего. Оказавшись среди "Ангелов", Гук так рьяно принялся за дело, что вскоре сделал головокружительную карьеру, став командиром отряда. Сейчас Райчен сидя на вороном жеребце, следил, как его подчиненные сгоняли на центральную площадь деревни крестьян.
Двое из отряда "Ангелов", с откровенно бандитскими лицами, вытолкали к Гуку священника в подряснике и без головного убора.
"Готовы ли вы признать над собой власть Бога, живущего среди людей, повелителя сил природы и вершителя человеческих судеб, величайшего волшебника современности Мэллы Кредер" — с пафосом произнес Гук.
"Сказано: не сотвори кумира себе и не поклоняйся идолам. Не бог Мэлла Кредер, а дочь дьявола, уничтожающая творения, созданные богом. Не один истинно верующий не признает ее власти над собой".