Девочка и Мастер
Шрифт:
Гермиона пожала плечами: еще не хватало, искать такую опасную вещь. Гарри тяжело вздохнул.
– Оно показывало моих родителей, - повторил он.
– У тебя нет их колдографий?
– спросила Гермиона.
– Разве ты их только в этом зеркале видишь?
– А где взять их колдографии?
– заинтересовался Гарри.
– Мы можем посмотреть в школьном архиве, - предложил Дамблдор, - наверняка что-нибудь найдется.
– В самом деле?
– встрепенулся Гарри.
Гермиона даже разозлилась. Да что такое с этим
– Может ты еще и на могилу своих родителей не ходил?
– жестко выговорила она.
– Я?… Нет… я… - Гарри смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
– Знаешь, Поттер, - сказала Гермиона, - Драко, конечно, вредина, но он совершенно прав. Тебе плевать и на свою семью, и вообще на всех. Если бы я могла так как ты узнать все про своих родителей, получить их колдографии, сходить на их могилу, я бы и секунды не ждала, пока мне кто-то что-то расскажет. А ты… ты…
Она топнула ногой и выскочила из класса.
– Хорн, подожди!
– крикнул Гарри.
Дамблдор покачал головой. Сироты такие предсказуемые.
После этого разговора Гермиона демонстративно избегала Поттера. Впрочем, тот тоже не рвался к общению. Видимо его здорово обидели горькие слова девочки. Снейп был доволен. Ему совершенно не улыбалось, чтобы его подопечные сдружились с гриффиндорцами. Тем более что было пора собирать шишки болотных елей и кору сонного дерева. У него был заказ на очень сложное зелье от св. Мунго, и помощь мисс Хорн была просто необходимой. Нечего ей ерундой заниматься. Подумаешь, каникулы. Свежим воздухом она и потом подышать сможет. Сходит с Хагридом в лес, проветрится. А пока у них много работы…
Гермиона страшно гордилась тем, что ей доверяют помогать при приготовлении сложных зелий. К тому же Мастер рассказывал столько интересного. Так что про таинственное зеркало она благополучно забыла. Осталось только какое-то горькое чувство где-то в глубине души. Но это было уже неважно.
Ученики вернулись с каникул, возобновились занятия. Профессор Квирелл выглядел очень плохо и стал еще больше заикаться. И даже вечно окружающий его запах чеснока не забивал другой запах: отвратительный сладковатый аромат гниющий плоти. Все студенты старались держаться от него подальше. Первые парты пустовали. Но ни директору, ни кому другому не было до этого никакого дела.
– Может он чем-нибудь болен?
– не выдержала Панси однажды вечером в гостиной факультета, когда Гермиона зашла уточнить расписание.
– Тогда его нужно проверить, - предложил Нотт, - вдруг он заразный?
– А при каких болезнях так пахнут?
– спросила Гермиона.
– Он что, гниет заживо?
– Фу, скажешь тоже!
– возмутилась Панси.
– По запаху похоже, - заметил Нотт, - как вообще человек в таком состоянии может находиться
– Я напишу отцу, - важно проговорил Драко, - пусть Попечительский Совет вмешается.
Написал ли Драко отцу, так никто и не узнал.
На другой день Гермиона встретила в библиотеке Хагрида, который украдкой искал книги про драконов. А вечером пришла пора гулять с Пушком.
Гермиона и Хагрид вывели церберенка через потайной ход, прихватили с собой Клыка и отправились в лес. Засидевшийся на цепи песик с оглушительным лаем носился по тропинкам. Клык еле успевал за ним.
– Хагрид, - спросила Гермиона, - а зачем тебе книги про драконов?
– Дык это, - поскреб в затылке полувеликан, - понимаешь, такое дело. Мне всегда драконы нравились. А тут…
– Что тут?
– не отставала Гермиона.
Хагрид оглянулся, как будто в лесу его мог кто-то подслушать.
– Только ты это, никому. Секрет это, ясно?
– Ясно!
– кивнула Гермиона.
– Тут так вышло, короче, я выиграл в карты драконье яйцо. Вот!
– Хагрид, - проговорила Гермиона, - это очень дорогая вещь. Ты играешь по-крупному?
Лесник шмыгнул носом.
– Тот тип, с которым я играл, по-моему и сам хотел от него избавиться. От яйца, то есть. Спросил меня, умею ли я с животными обращаться. Я про Пушка и рассказал.
Гермиона пожала плечами. Хагрид был очень наивным, его могли легко обмануть. Неужели информация про Пушка была настолько важной, что кто-то заплатил за нее драконьим яйцом?
– Яйцо-то не бракованное?
– подозрительно спросила она.
– Не-е-е, - расплылся в счастливой улыбке Хагрид, - в полном порядке. Я по книжкам сверился. Представляешь, это норвежский горбатый.
Гермиона задумалась.
– А что он спрашивал про Пушка?
– продолжила она допрос.
– Ну, этот тип с яйцом?
– Что спрашивал?
– охотно рассказывал Хагрид.
– Про привычки его. Как мы с тобой, значит, подход к нему нашли.
– И ты рассказал?
– прищурилась Гермиона.
– А чего?
– насторожился Хагрид.
– Не надо было?
– Хагрид, как ты не понимаешь?! Может он нацелился нашего Пушка украсть. Маленький цербер — большая ценность. Ты его хоть запомнил?
Хагрид поскреб в затылке.
– Дык это, в капюшоне был. Я и не разглядел. Да ты не переживай, как он в школу-то проберется?
Гермиона задумалась.
– Ну, может и не проберется, - проворчала она, - но ты очень наивный. Нельзя всем все рассказывать. Мало ли кто и про что спрашивает.
Хагрид задумался. Вдруг послышался громкий вой обоих псов. Лесник и девочка, не задумываясь, перехватили арбалеты и бросились на звук.
Посреди полянки серебрилась лужа крови, в которой лежал умирающий единорог. А над ним склонился кто-то в черном плаще. И пил его кровь.
– Да ты что ж такое творишь!
– крикнул Хагрид.