Девочка и пёс
Шрифт:
Процессия продолжила свой путь.
Минлу попыталась убедить себя что по большому счету никаких причин для беспокойства нет. Во-первых, с ними Кит, наверняка способный справиться с целой армией, а во-вторых кроме тощего кошеля Талгаро брать с них нечего и разбойники, которые скорее алчны, чем кровожадны не имеют никаких причин вредить им. Надо просто переговорить с этим миваром и спокойно уйти отсюда. Тут Минлу пришло в голову, что говорить придется именно ей. Чтобы не вызывать ненужного ажиотажа Киту лучше претворяться обычным животным, а разговаривать с лоя, судя по замашкам Шоллера, главарь разбойников не пожелает. Эта мысль немного напугала девушку. Потом она задалась вопросом, а о чем им собственно говорить. Что вообще главе Гроанбурга может быть известно об Элен. Шоллер сказал, что у них какие-то свои дела с судьей. И что это значит? Какие могут быть «свои» дела у главаря разбойничьей шайки и королевского городского судьи? Эта неопределенность смутила Минлу еще больше и вместо того чтобы окончательно успокоиться, она ощутила еще большее волнение.
Наконец дома и редкие деревья остались позади. Вокруг раскинулось пустое пространство, поросшее красно-коричневой травой вплоть до деревянной ограды, окружавшей по периметру прямоугольную площадь, примыкающую к массивному зданию из темно-красного кирпича. Большая часть поверхности площади представляла собой точно такой же стоптанный грунт как и на главной улице. Однако кое-где присутствовали мощенные камнями участки, словно разбойники время от времени воспламенялись идеей замостить всю площадь, но вскоре то ли камни, то ли воодушевление заканчивалось.
Пройдя между двумя стилизованными столбами-башенками, отмечающими входной проём в деревянном ограждении, Шоллер и сопровождаемые им гости Гроанбурга очутились на площади перед Цитаделью. По мнению Минлу главное здание города производило довольно тягостное впечатление. Выстроенное из темно-красного, почти бурого кирпича, оно достигало в высоту метров 9-10. При этом стены шли немного под уклон, расширяя здание к низу. По словам Талгаро каменные основания стен, опоясывавших город и то, что горожане называли Цитаделью существовали в этом месте задолго до появления здесь народа Омо, который только воспользовался этими руинами, оставшимися от неизвестных древних строителей. И, мол, скорей всего эти древние строители никто иные как "Первые". Конечно сейчас уже никто не знал изначального предназначения этого странного, слегка трапециевидного сооружения, но Минлу, поименовав его про себя зиккуратом, почему-то склонялась к мысли что здесь отправляли магические и возможно кровавые ритуалы во славу какого-нибудь чудовищного культа. Нижние 6-7 метров стены были абсолютно глухие и лишь в верхнем ярусе имелись узкие высокие прорези, которые можно было с некоторой натяжкой счесть окнами. Плоскую крышу Цитадели окружали некогда остроконечные, а сейчас уже порядком затупившиеся широкие кирпичные зубцы. На вершине этого древнего строения люди возвели две деревянных башни с конусовидными крышами. На взгляд девушки эти надстройки выглядели ужасно аляповато и совершенно неуместно по отношению к своему основанию. Но судя по всему такая мелочь как стилистическая несовместимость нисколько не заботила беспечных гроанбуржцев. В общем это тяжеловесное, лишенное какой-либо эстетики, темное сооружение представлялось девушке мрачным и неприветливым, словно это было логово некоего злого чудища из детских сказок.
На площади было достаточно многолюдно и Минлу с тревогой отметила, что все присутствующие это хорошо вооруженные мужчины, которые даже и не пытаются делать вид что их интересует что-то еще кроме новоявленных гостей. Гроанбуржцы не толпились, а напротив расположились практически вдоль всего периметра площади, стоя по двое по трое у деревянной ограды или возле фронтальной стены Цитадели. При этом тихо переговариваясь и не спуская глаз с чужаков. Кроме того Минлу обратила внимания на присутствующих лучников, которые держали своё оружие в руках и тетивы уже были натянуты на луки. Девушкой снова овладело тоскливое предчувствие надвигающейся серьезной опасности. Все эти вооруженные мужчины нисколько не походили на праздношатающихся гуляк, забредших на площадь случайно и разглядывающих гостей лишь от скуки. «Да и что, в конце концов, в нас такого интересного», подумала Минлу. Как будто они никогда не видели лоя или кирмианку. Возможно Кит своими габаритами и мог вызывать некоторое пристальное любопытствующее внимание, но таких как она и Талгаро эти люди, наверняка немало постранствовавшие по свету, без сомнений навидались предостаточно.
Под солидным железным козырьком на крыльце парадного входа стоял смуглый молодой человек в расписанных геометрическими узорами сафьяновых сапожках, красных шароварах, белой рубахе и каком-то немыслимо ярком сине-золотом парчовом жилете. На голове у него на манер кайхорских пиратов была повязана лихая алая косынка. При этом никакого оружия у этого франта Минлу не заметила.
Кушаф неторопливо спустился по ступенькам навстречу Шоллеру. Последний отступил в сторону и, указав на кирмианку, сказал:
– Вот, госпожа Минлу. Желает разузнать о девочке.
Молодой бриод быстро и бесцеремонно оглядел девушку с головы до ног и, вполне оценив её приятную наружность, улыбнулся:
– Искренне рад вас приветствовать, госпожа Минлу, в нашем славном городе, – и чуть надменно глянул на Шоллера, мол, вот как я умею завернуть, если нужно. – Мивар ждет вас. Прошу следовать за мной.
Его преувеличенная вежливость не произвела на Минлу никакого впечатления. Он представлялся ей каким-то безумным, ярко разодетым клоуном, который вот-вот поведет её в логово своего ужасного хозяина. После того как они свернули с Цветочного тракта и до того как встретили Шоллера, Талгаро успел рассказать им всё что он слышал о Гроанбурге, его жителях и Хишене. Последний по словам лоя слыл человеком жестоким, безжалостным, алчным и к тому же с некоторыми садистскими наклонностями. Впрочем, всё это было на уровне слухов. Но если он знал что-то важное об Элен, возможно куда и зачем её увезли, с ним обязательно надо было встретиться. И Минлу понимала, что Кит пойдет к Хишену в любом случае с ними или без них.
Не сказав ни слова, она сделала шаг по направлению к крыльцу. Кит и Талгаро последовали за ней.
– Нет-нет, – тут же воскликнул Кушаф, – только вы, сэви. Эти, – в голосе бриода явственно прозвучало презрение, – пусть остаются здесь.
Своим «эти» Кушаф по сути дела приравнял лоя к собаке, то есть животному и явно сделал это намеренно.
Все остановились.
Минлу холодно поглядела на Кушафа.
– Мои друзья пойдут со мной, – твердо сказала она. – Мы все одинаково волнуемся о девочке и одинаково хотим лично услышать, что о ней известно господину Хишену.
– Собака тоже волнуется и хочет лично услышать? – Усмехнулся Кушаф.
– Мы идем все вместе, – упрямо сказала Минлу, с вызовом глядя ему в глаза.
– Как вам будет угодно, – великодушно произнес Кушаф и, отступив в сторону, сделал широкий жест, как бы приглашая войти всех. При этом он насмешливо улыбался.
Минлу, Кит и Талгаро поднялись по ступеням и вошли в главную залу Цитадели.
Хишен, широко расставив ноги, стоял перед столом и с огромным интересом взирал на своих гостей. Обычно он не заботился об освещении залы, довольствуясь двумя лампами-гремучками, 3-6 свечами на столе и огнем в огромном камине. Но сейчас он приказал зажечь все свечи в массивных канделябрах, стоявших на каменных тумбах вдоль стен. Кроме того, находясь в каком-то странном, непривычном для себя волнении, он нарядился в роскошный фиолетовый камзол, нацепил на себя свой лучший, изукрашенный серебряной вышивкой пояс с увесистой сверкающей металлической пряжкой с драгоценными каменьями, привесил свою длинную саблю на золотые цепи, свой любимый боевой топорик с длинной рукоятью воткнул в специальный чехол, расшитый бисером, а на свои могучие плечи накинул великолепный черный плащ с алым подбоем. И будучи уверенным что выглядит по-настоящему внушительно и грозно, он гордо и уверенно взирал на кирмианку. В его душе еще были слишком свежи впечатления от встречи с «белокурой сайтонской ведьмой» и он был полон решимости не ударить в грязь лицом перед этой новой девицей с мечом. Жадно и с тревогой вглядывался он в девушку, пытаясь отыскать в ней любые подсказки и намеки на то, что она такая же непобедимая, самоуверенная и полная колдовства как и его недавняя гостья. Скрипя зубами, он признавал, что в прошлый раз повел себя несколько самонадеянно и за это едва не поплатился не только авторитетом, но и самой жизнью. И он дал зарок себе, что ни за что больше не допустит подобного унижения собственной персоны и если эта новая искательница племянницы проклятого судейского окажется столь же опасной и могущественной, то он будет действовать чрезвычайно осмотрительно и благоразумно. И в крайнем, самом крайней, случае отпустит её с миром. В конце концов хоть он и пообещал Лургу разобраться с любым, кто будет искать синеглазую девчонку, это еще не означает, что он ради этого собирается идти в смертный бой. А этот судейский гаденыш, со злостью подумал Хишен, кстати мог бы и предупредить, о том что девчонку будут искать не люди, а какие-то богомерзкие чернокнижники. Впрочем, дело уже было вовсе не в обещании Мастону Лургу, Хишен прекрасно понимал что сейчас жаждет реванша за все унижения, которые ему нанесла сайтонская ведьма. Но сколько он не всматривался в молодую кирмианку, ничего опасного он в ней не находил. Её катана для него ничего не значила. Даже если кирмианка действительно знатный мастер меча, но при этом все же обычная нормальная женщина, без всякой сверхъестественной силы в своих худеньких руках и ногах, он расправится с ней за пару минут. Кроме того ни в её позе, ни в её глазах не было и тени той аристократической спеси и надменности, которые буквально излучала сайтонка. И в конце концов мысли Хишена вместо оценки девушки как вероятного противника переключились на размышление о том какова она в постели. Его глаза сверкнули маслянистым блеском и ухмыльнувшись про себя, он решил что вот такие маленькие и худенькие ему нравятся больше всего. И он даже начал воображать как извивается и кричит голая черноволосая девушка под его мощным напором, но потом все же спохватился и обратил внимание на лоя и громадного пса. Ничего интересного он в них не увидел и только отметил про себя, что состав этой троицы довольно странный. Кирмианцы как известно люто ненавидят лоя и те платят им тем же. Кирмианец и собака вещи вроде бы тоже несовместимые, хотя это конечно скорее просто глупая избитая шутка, чем факт.
Минлу глядела на разодетого широкоплечего лысого мужчину с неприязнью, хотя она и сама не могла понять чем это вызвано. Характеристики данные ему Талгаро, конечно, не способствовали возникновению симпатии, но тем не менее было что-то еще, что возникло как только она увидела это гладкое круглое лицо с темными хищными глазами. Кажется это был страх, глава Гроанбурга пугал её, ей чудилось что за этим крепким могучим человеческим телом скрывается нечто нечеловеческое, что перед ней оборотень и в своем втором обличье это не волк или медведь, а какое-то гнусное жирное насекомое, более омерзительное чем любой из савгулов. Девушка постаралась взять себя в руки и выкинуть из головы все эти нелепые измышления. Это вполне естественно, говорила она себе, что главарь огромной шайки разбойников малоприятный человек, что он решительный, жестокий и алчный, иначе он просто не оказался бы на этом месте, но приписывать ему какие-то мистические ужасы совершенно глупо.
– Мы приветствуем вас, господин мивар. Да будет Небо благосклонно к вам, – церемонно проговорила Минлу и слегка поклонилась.
Подобным образом она некогда приветствовала важных королевских чиновников Кирма, посвященных в тайну Шивтака. Они приезжали, чтобы лично поглядеть на юную хранительницу Ключа Синей бездны, оберегающей этот мир, проинспектировать успехи её обучения и обо всём подробно доложить монарху.
– Входи, – сказал Хишен и сделал приглашающий жест рукой.
Минлу быстро огляделась по сторонам и пошла вперед. Слева и справа от входа она увидела по двое мужчин, но не придала этому большого значения, мимолетно решив, что это обычная стража мивара. Ей и в голову не могло прийти, что глава Гроанбурга опасается её и опасается настолько что собрал возле Цитадели три десятка вооруженных мужчин и еще четырех, с мечами, арканами и сетью разместил прямо в Главной зале.