Девочка и пёс
Шрифт:
– Н-нет, ну что вы, мисс Дойлинг. Я знаю что поступила очень гадко по отношению к вам. И мне стыдно и я…
– А знаешь что, – перебила её учительница, перегнувшись через стол, – лучше принеси своих бабочек. Я покажу тебе как кое что в них улучшить.
Выйдя из аудитории, Элен с некоторым огорчением подумала о том, что она наверно совершенно не разбирается в людях. Противная, надутая, вредная мисс Лаура Дойлинг оказалась в сто тысяч раз лучше чем Элен думала о ней. Правда из-за этого чувство "психологического дискомфорта", пусть и облегченное теперь признанием, стало еще острее.
Элен слезла с кровати, надела свою замечательную куртку изабелловой масти и ультрапрочные неубиваемые ботинки "StarTrek", при этом хмуро доискиваясь в чем причина её "психологического дискомфорта нечистой совести" сейчас. Уж в нынешней-то ситуации, в окружении коварных, алчных злодеев, (злодеи злодействуют и злодействуют злодеи злодейски, неизвестно откуда припомнилось ей), перед кем она вообще может чувствовать себя виноватой? С удивлением она поняла что это Галкут. Ведь это из-за неё ему так досталось. Если бы она столь необдуманно и самоуверенно не полезла бы задирать Дюронов, то ничего бы не произошло. Элен даже замерла при этой мысли. Её потрясло и рассердило то что она может испытывать хоть какое-то чувство вины по отношению к такому человеку как Галкут. "Что еще за вздор?! Да если бы его даже убили этого было бы недостаточным возмездием за все его злодеяния", кровожадно подумала она. И всё же ей казалось что дело не только в Галкуте, но и в чем-то еще, что упорно ускользало от её внимания.
Она отодвинула тяжелую ткань, отгораживающую её спальное место, и вышла в основное помещение шатра. Здесь было уже совсем светло, судя по всему солнце уже поднялось достаточно высоко. Его теплый уютный свет попадал внутрь через прямоугольные окошки, чьи клапаны были скатаны в рулончики и застегнуты. Да и сам материал шатра, не смотря на свою прочность, был необычайно тонок и под лучами звезды словно бы слегка светился приглушенным зеленоватым свечением. Элен огляделась. Судьи нигде не было. На большом столе был накрыт обильный завтрак, две корзины с булочками и печеньем, огромное металлическое блюдо с горой различных фруктов, несколько тарелок с ломтиками мяса и пара графинов с желтой и красной жидкостями. На высоком табурете стоял широкий тазик с чистой водой и рядом с ним белоснежное полотенце. На столе лежала также знакомая книга в алом бархатном переплете. Элен подумала о том что в её нынешнем положении всё же есть некоторые преимущества, теперь ей не нужно умываться и завтракать, если ей не хочется. А ей не хочется. Она всегда искренне удивлялась зачем человеку умываться каждый день. Ей казалось вполне разумным и достаточным делать это, ну скажем раз в неделю или когда действительно сильно испачкаешься. В конце концов любой пот и испарина уничтожаются мембранным адгезионным бельем, а для открытых участков кожи есть капиллярные гигосалфетки. Но папа и Кит были в корне с ней не согласны и ей, стиснув зубы, приходилось покоряться их солидарному давлению. Также она очень не любила тратить время на мытье и умащивание волос, их тщательное расчесывание и укладку, ей представлялось это совершенно никчемным и пустым занятием. И именно поэтому она отдавала предпочтение очень коротким стрижкам. Однако и в этом вопросе ей приходилось вступать в конфронтацию с папой и Китом, которые почему-то упорно настаивали на том что у девочки обязательно должны быть длинные ухоженные волосы. Элен совершенно не понимала их упрямства в этом вопросе и даже сердилась на них из-за этого. У неё имелось некое смутное предположение, что возможно дело в том что папа и робот просто бояться что её нелюбовь к длинным волосам это очередной гвоздь в крышке гроба её женственности. Из подслушанного разговора между отцом и Александрой Уэйлер Элен знала, что папа переживает по поводу того что у него не получится вырастить из дочери полноценную женщину. Это была настолько бредовая мысль, что Элен просто не знала как на неё реагировать. А что еще, саркастически спрашивала она себя, можно вырастить из девочки, если не женщину?! Кстати именно этот подслушанный разговор открыл ей глаза на то почему вместо динамичных жестких фильмов про космических пиратов, кровожадных мутантов, безжалостных наркодиллеров и сквернословящих полицейских папа заставляет её смотреть какие-то слезливые сентиментальные мелодрамы про глупых унылых красоток занудно страдающих от неразделенной любви к таким же не слишком умным мужчинам, которые, не смотря на всю свою страсть к женщинам, почему-то весь фильм упорно игнорируют самую красивую из них. Однако что касается причесок, то тут у Элен появился могучий союзник. На редких вечеринках в доме семьи Акари обычно присутствовали все коллеги отца по отделу. В том числе и Светлана Келеб, тоже предпочитавшая короткие мальчишеские стрижки. И когда Валентин Акари при всех в шутливой форме попытался укорить дочь за обрезанные волосы, уверенный что коллеги его поддержат, поддержку неожиданно получила сама Элен. Светлана Келеб, сказочно красивая девушка, вундеркинд полицейской академии, самый молодой сотрудник спецотдела, наследница громадного состояния, вступилась за Элен, тихо и с достоинством перечислив преимущества коротких причесок и категорично отвергнув мысль, что якобы они делают женщину менее женственной. И действительно при виде мисс Келеб ни у кого язык бы не повернулся сказать что она выглядит не женственно. Элен торжествовала, папа и Кит были посрамлены и с тех пор она всегда стриглась как ей хотелось.
Девочка подошла к столу и раскрыла книгу судьи на первой попавшейся странице.
"Тяжелая хворь поразила Эри Ярона. Пылающий стальной обруч сдавливал ему череп и каменные ступки разламывали его лоб и темя невыносимой болью. Жуткий озноб терзал его тело ледяным огнем, скручивая кости и выворачивая суставы. Багровые зеленоватые жутко зудящие пятна покрыли его руки и грудь. Губы его иссохли, глаза покраснели. Густая горячая слизь забила его нос, не давая дышать, глотка и нутро саднило и жгло как будто их ободрали наждачной бумагой и черный лихорадочный туман застилал его взор, наполняя его измученное сознание безумными видениями.
– Какой же дорогой мне идти? – сплевывая кровь, спросил великий Ярон у осла". "У какого еще осла?!", удивилась Элен. Судья говорил что это жизнеописание какого-то полководца, а выходило что это какие-то сказки. Она продолжила читать: "
– Иди той, где ты будешь сыт, – ответил опытный осел.
Ярон повернулся к коту и задал тот же вопрос.
– Иди той где ты будешь свободен, – ответил беспечный кот.
И снова Ярон задал этот же вопрос, на этот раз обратившись к змею.
– Иди той, где ты будешь нужен, – ответил мудрый змей.
Едва сдерживая вой от головной боли, сатанея от зуда чумных пятен, задыхаясь слизью и кровью, Ярон с немым вопросом поглядел красными глазами на прекрасную ведьму.
– Иди своей дорогой, нагваль, – ответила та и протянула ему меч и еще горсть каритовых семян, которые следовало жевать дабы исцелиться от хвори."
"Ерунда какая-то", решила девочка, не слишком лестно подумав о судье, который столь сосредоточенно изучает такую ахинею. Закрывая книгу, она увидела надпись от руки на форзаце: "Ослепленный предчувствием большого счастья, я готов был потерять всё. И потерял."
На одном из столбов, поддерживающих крышу шатра, было прикреплено зеркало. Элен, вспомнив о повреждениях лица, захотела взглянуть на себя. Но зеркало висело слишком высоко и ей пришлось притащить табурет и встать на него. Заглянув в зеркало, она едва не вздрогнула. "Фуу! Ну и страхоидолище!", воскликнула она про себя. Это слово попало к ней из богатого лексикона дяди Васи. Тот в основном использовал его для описание всяких безобразных с его точки зрения механизмов. Но однажды использовал и по отношению к вздорной и злобной миссис Канвиг, старейшей жительнице улицы Эвергрин.
В отличии, например, от своей подружки Эльвиры Мейнос, Элен никогда не обращала особого внимания на свою внешность и не вертелась часами перед зеркалом в трансформ-платьях. О том как она выглядит больше заботились папа и Кит, чем она сама. Однако сейчас ей стало немного не по себе, когда она представила что люди будут точно также содрогаться, увидев эту багрово-желтовато-синюшную опухшую скулу, слегка заплывший левый глаз и раздувшуюся губу с коростой ссадины. Да и кроме этого вид её оставлял желать лучшего. Волосы потускнели и выглядели сальными и липкими, хорошо хоть еще короткие, на лбу и виске присутствовала некоторая чумазость, из носа торчала какая-то козявка. Элен смущенно убрала козявку, послюнила пальцы и начала стирать чумазость. Покосилась на тазик с водой, но потом решила что оно того не стоит. Чумазость вроде ушла. Девочка чуть не вплотную прижалась к зеркалу, придирчиво оглядывая лоб и висок. Она столь увлеклась, что не услышала как вошел судья. Тот какое-то время со скрытой улыбкой наблюдал за ребенком, а затем сказал:
– Не волнуйся, на детях всё заживает очень быстро. Скоро ты будешь такой же красавицей как и прежде.
Элен, недовольная что её подловили за этим занятием, сердито поглядела на судью.
– Разве это важно?
Мастон Лург пожал плечами и пробормотал:
– Ну наверно нет. Если ты красивая.
Элен спрыгнула с табурета, внимательно оглядывая судью. Тот напротив был свеж и ухожен, тщательно выбрит и расчесан, в идеально чистом и опрятном наряде и даже пах неким слабым парфюмом. При всём при этом Элен тут же уловила что судья как будто бы несколько не в своей тарелке.
Он указал на накрытый стол и пригласил девочку к завтраку.
– Я не хочу, – отрезала та и с вызовом поглядела на судью. Пусть только попробует заставлять её. Это позволялось только папе, ну и отчасти Киту. Но судья вызов не принял. Элен поняла что его мысли заняты чем-то другим, что его как будто что-то тревожит. Может быть Галкут умер, почему-то подумалось ей. И она тоже встревожилась. И тут же ощутила раздражение по этому поводу. Даже если и умер, ей какое до этого дело, с какой стати ей тревожиться. И всё же она призналась себе что какое-то дело до этого ей всё же есть.