Девочка и пёс
Шрифт:
– Ясно, ваша светлость. Но в таком случае мы будем ждать столько сколько понадобится. Не сочтите за дерзость, но я привезу к вам Элен, только став графом.
Герцог усмехнулся.
– Однако какой вы бескомпромиссный человек, господин Мастон. Никакого доверия и уступок противоположной стороне. Боюсь, должен заметить, что вы не очень сильны в торговых сделках. Тем не менее я принимаю ваши условия. Будем ждать подписи короля столько сколько придется и лишь затем вы привезете ко мне ребенка. Как видите я во всем иду вам навстречу. Скажите мне только вот что. Вам самому всё это не противно, не гадко на душе от того что происходит?
– Что именно противно? –
– Я имею в виду торговлю людьми и даже еще хуже детьми. Ведь, насколько я понимаю, именно это сейчас и происходит. Как вы к этому относитесь? Недавно вы упоминали омерзительных Варнего и мы оба искренне негодовали на них и их грязное ремесло. А в итоге выходит что в этом кабинете происходит ровно тоже чем занимаются Варнего. Вам этоне противно, нет?
– Нет, не противно, – судья первый раз позволил себе никак не обратиться к хозяину дома. – Варнего торгуют рабами, Элен не моя рабыня. Да, я совершил некоторое насилие над ней, удержав возле себя против её воли, но в результате я изменил её судьбу к лучшему.
– Это как же? – Искренне озадаченный, спросил Томас Халид.
– Она была бездомной бродяжкой, беззащитной сиротой и всякий мог глумиться и издеваться над ней. А сейчас она под моей защитой, завтра будет под вашей и я уверен что рядом с вами её ждет более обеспеченная, безопасная и счастливая жизнь, чем та что ждала её на улице. Ведь рано или поздно она всё равно попала бы к таким как Варнего. Кажется я этого не упоминал, Элен, кроме всего прочего, еще и очень красивый ребенок. А мы оба с вами знаем, что случается на улице с красивыми детьми, за которых некому заступиться.
– Интересное размышление. То есть вы как бы спасаете несчастную сироту. А то что при этом становитесь графом и очень состоятельным человеком, лишь удачное стечение обстоятельств и не более, да?
– Ну умный человек тем и отличается от глупца что не позволяет себе упустить удачные для себя стечения обстоятельств.
– Прекрасно, господин инрэ. Теперь я понимаю насколько вы благородный и умный человек. И очень рад что вы служите… ну то есть теперь уже наверно правильней сказать служили в моем ведомстве. Я думаю что вы, став состоятельным аристократом, владетелем обширного роскошного домена, уже конечно не захотите утруждать себя службой в каком-то далеком провинциальном городишке. Но имейте в виду вас никто не выгоняет, решение за вами. И пока на то будет ваше желание можете оставаться главным королевским судьей Туила. Повторюсь я буду только рад этому.
Мастон Лург слегка склонил голову в знак благодарности за это и вправду щедрое предложение. Ведь ему действительно хотелось остаться судьей. По крайней мере еще на какое-то время. На то время, которое ему понадобится для того чтобы вернуться победителем в Туил и поставить на место всю тамошнюю убогую сиволапую знать, столь долго выказывавшую ему своё презрение.
– Что ж, видимо наша увлекательная беседа подходит к концу, – сказал герцог. – Могу ли я узнать где вы остановились, господин инрэ?
– Гостиница "Этоли ривс".
– Достойное место. И я рад что вы могли позволить его себе, еще до спасения Элен. Что ж, вышеозначенная мною сумма поступит к вам в десять часов утра. Касательно бриллиантов договоримся так: восемнадцать не менее двенадцати карат, шесть не менее двадцати четырех, четыре не менее шестидесяти и два не менее ста. Естественно все идеальной чистоты и самой лучшей огранки. Насчет этого можете не сомневаться. Вас устраивает?
– Вполне, ваша светлость.
Герцог удовлетворенно покачал головой и поднялся с кресла. Судья тут же вскочил со стула.
– Ваша светлость, я забыл упомянуть маленькую деталь. Ну просто чтобы это не привело вас в замешательство. На лице Элен огромный синяк и разбита верхняя губа. Она подралась в караване с мальчишками. Они отобрали куклу у какой-то крохи и Элен пыталась вернуть эту куклу.
– Так она еще и драчунья к тому же! У меня складывается ощущение, что я за собственные деньги приобретаю себе же наказание господне.
– Ну что вы, ваша светлость. Ведь она совсем малышка, шестилетний ребенок, поднявшееся тесто, из которого вы можете вылепить всё что вам угодно.
– Пожалуй это будет самый дорогой пирожок на свете, – усмехнулся герцог.
Он направился в сторону двери и судья быстро последовал за ним, держась чуть сзади.
– Послушайте, господин Мастон, – сказал герцог, остановившись возле камина и поглядев на огонь, – а вы не боитесь проснуться однажды утром и понять что смысл жизни совсем не в этом?
– В чём не в этом?
– Ну в том что вы просили у меня в качестве вознаграждения: деньги, титулы, поместья, вотчинные деревни и прочее.
– Я считаю, ваша светлость, что у жизни вообще нет смысла. И каждый лишь придумывает его себе в меру своих сил, возможностей и способностей. Так что нет, я не боюсь.
– То есть всё в нашей жизни бессмысленно?
– По большому счету да.
– Любопытное представление о жизни. С такими мыслями наверно и умирать не страшно. Это хорошо. Что ж, надеюсь до завтра, господин Мастон.
Судья низко, как того требовал этикет, поклонился и вышел из кабинета.
В голове Мастона громогласно звучало лишь одно: "Всё получилось! Всё получилось! Всё получилось!" И он шагал легко, упруго, уверенно, свободно. Это был шаг счастливого человека. Человека сумевшего, посмевшего воплотить свою мечту в реальность.
114.
Элен, накинув, как того хотелось судье, на голову капюшон, шагала по серо-зеленым плитам акануранской улицы и спокойно держала Галкута за руку. Не заметно для самой Элен, он вдруг перестал быть чудовищем и садистом и превратился в глубоко несчастного, потерянного, утратившего всякую радость жизни человека. История о его сыне, побои от братьев Дюрон, вся его согбенная костлявая фигура, его молчаливый нрав, слившись воедино, переменили то как девочка воспринимала его. Теперь он представлялся ей человеком тяжелой несчастливой судьбы, вынудившей его опуститься до того чтобы прислуживать злодею-судье. В её сознании Галкут застыл таким каким она его увидела перед самым отъездом из каравана: одиноким, всеми брошенным, изуродованным, поникшим, печальным, тихим, с застывшим пустым взглядом. Теперь Галкут вызывал у неё жалость. А как известно женская жалость так глубока и беспредельна, что способна сопереживать даже самым отъявленным негодяям и подонкам. Впрочем, Элен, конечно, никак не анализировала свое отношение к Галкуту и вообще об этом не задумывался. Просто сейчас она могла спокойно держать его за руку и не испытывать при этом никаких отрицательных эмоций. Кроме того, конкретно в данный момент всё её внимание было сосредоточено на городе и горожанах. Элен с любопытством вертела головой, разглядывая новое для неё окружение.