Девочка и пёс
Шрифт:
– Ну, здравствуй, Танечка, – весело сказал Виктор Кошин. – Вот я и пришел.
– Доброго вам дня, господин Эвклид, – сдержанно ответила девушка. Она не смела возражать против того что офицер переиначивает её имя. Во-первых, она вообще не решалась перечить лейтенанту Привратницкого батальона из Корпуса городской стражи. Как и все в городе, Танна отлично знала, что это армейское подразделение, являющееся любимым детищем маршала Тофера, дальнего родственника самого короля, находится на весьма привилегированном положении. Это положение якобы было даровано стражникам потому что они не кто-нибудь, а самоотверженные бескорыстные защитники Аканурана, денно и нощно, мужественно, не жалея себя, оберегающие жизнь и покой его жителей. Но истинная причина этой привилегированности, как все прекрасно понимали, проистекала конечно из высокого положения их покровителей. И потому и городские власти, и Судебная Палата, и военное командование относились к стражникам весьма снисходительно и смотрели сквозь пальцы на любые их проделки, а то и на прямое насилие и произвол. Естественно солдаты Корпуса стражи, или как его чаще называли, Золотого корпуса, при таком попустительстве власти, чувствуя свою безнаказанность и вседозволенность, частенько вели себя весьма самоуверенно и заносчиво. И это простые солдаты, а тут целый лейтенант. Ну а во-вторых девушка признавала, что варианты её имени, используемые лейтенантом Эвклидом звучали вполне мило.
– Как твои дела? Всё так же спасаешь мир своей красотой?
Танна выдавила из себя улыбку, она часто просто не знала как отвечать на вопросы болтливого лейтенанта. Он вроде бы делал ей комплименты, но её почему-то не покидала уверенность что про себя он насмехается над ней.
– Ну вижу-вижу, что спасаешь. Повышаешь у людей уровень дофамина, серотонина, окситоцина, эндорфина и заставляешь их сердца биться быстрее, да? Эх, Татьяна, ну что бы мы делали без вас. Вы же просто ангел небесный, спустившийся к нам чтобы спасти нас от горя.
Танна смущенно улыбнулась. Вообще она сама, да и окружающие, считали её девушкой достаточно бойкой и вполне уверенной в себе. С малых лет она находилась при пекарне и магазине, видела множество самых разных людей и училась находить с ними общий язык. И в результате привыкла за словом в карман не лезть и не терялась в разговоре с кем бы то ни было. Но господин Эвклид все же умудрялся слегка выбивать её из седла и в общении с ним она часто чувствовала себя неуверенно. Наверно это потому что он сумасшедший, оправдывала себя Танна. Ну кто в присутствии сумасшедшего может чувствовать себя уверенно? С другой стороны разве может умалишенный занимать далеко не последнюю должность в столь важном армейском подразделении? Она делилась своими мыслями с отцом и дедом, и те высказывали предположение, что возможно доблестный лейтенант злоупотребляет грибами Элло или "Алмазной пылью", якобы отец что-то слышал о том, что господин Эвклид имеет какое-то отношение к темным делам некоторых наркодельцов и контрабандистов. Но это всего лишь глупые сплетни и старый Будияр резюмировал так: поскольку этот офицер ведет себя порядочно, берет их самые дорогие изделия и всегда щедро платит, относиться к нему следует со всем почтением и уважением.
Почтенный и уважаемый клиент между тем не унимался.
– Помнишь как там у Франсуа Вергилия Йеттса? – Спросил он и, чуть нараспев, с выражением, продекламировал: – " Тобой чудесное созданье Я очарован как звездой И все дороги мирозданья Меня ведут к тебе одной Твой нежный лик, твой образ хрупкий Мне утверждают жизнь не зря Твои ланиты, твои губки Горят как юная заря". Пошловато немного, согласен. И все же, милая Татьяна, это прямо о вас.
Девушка не знала что ответить, стихов ей еще никто не читал.
– Ох, Танечка, прости меня пожалуйста. Я кажется в конец засмущал тебя. Клянусь, я не хотел.
– Ну что вы, господин Эвклид, мне приятно вас слушать, но боюсь что я не достойна всех этих изысканных слов.
– Вы достойны гораздо большего, милая Татьяна. Однако боюсь что могу быть превратно понят тобой, у тебя может сложиться впечатление, что я пытаюсь с тобой флиртовать, бью клинья, так сказать, так вот это совсем не так!
– Не так? – Насмешливо спросила девушка.
– Конечно нет, – серьезно сказал Виктор. – Мне ведь 56 лет уже и вы, Танечка, годитесь мне в дочери. Но просто вы столь прелестны и очаровательны, что я не могу удержаться от того чтобы не высказать вам моё восхищение.
– Пятьдесят шесть?! – С изумлением и недоверием произнесла девушка.
– Ну да. А насколько я выгляжу?
Танна пожала плечами:
– 27-28.
– О-ох, Танюша, вы мне льстите.
Девушка пребывала в полной растерянности, ей казалось что мужчина уже не насмехается, а издевается над ней.
– Вы хотели что-нибудь купить, господин Эвклид? – Чуть сухо сказала она, желая вернуть разговор в нормальное русло.
– Да, как всегда ваши изумительные ореховые багеты. Десять штук.
– Десять? Они же засохнут. Или вы не только себе?
– Не засохнут. У меня на корабле мембранно-вакуумный биосэйфер, ваши драгоценные багеты в нем и за месяц не зачерствеют.
Танна ничего не поняла.
– На корабле?
– Да, на корабле. Имя ему "Гаусс", слышала должно быть?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Я ведь, Танечка, навсегда покидаю Акануран и вообще Шатгаллу, – весело сообщил Виктор. – Улетаю к себе домой. Вот и хочу на дорожку взять побольше ваших чудесных багетов.
– Улетаете? – Усмехнулась Танна, ей уже было очевидно, что молодой лейтенант подтрунивает над ней. – На корабле улетаете?
– Ну да. На планету Сольвейг из звездной системы эта Лиры.
– Ясно, – сказала девушка и принялась невозмутимо доставать из корзины багеты и упаковать их в тонкую оберточную бумагу.
– Разве ты не знала, что каждая звезда это такой же огненный пылающий шар как и ваше солнце? И вокруг каждой звезды вращаются свои миры, планеты, и на некоторых живут люди, как и здесь на Шатгалле.
– Не знала, – спокойно призналась девушка. Про себя она решила, что видимо лейтенант читает много разных книжек и хочет блеснуть этим перед ней, как он наверно считает, малограмотной, необразованной, глупой торговкой. Даже если и так, она не обижалась. Она давно уже привыкла к тому, что некоторые из клиентов явно и грубо или напротив утонченно и завуалированно постоянно дают ей понять, что они намного выше её, весомее, умнее, состоятельнее. Мудрый дедушка Будияр учил её ни в коем случае не придавать этому значения. "Пусть думают как им хочется, пусть считают что мы служим им", – говорил дедушка и с усмешкой добавлял: "Главное чтобы они по-прежнему несли нам свои деньги. Помни, внучка, это мы используем их, заставляя покупать наш товар, а не они нас". И Танна считала что она хорошо поняла эту науку, хотя и вынуждена была признавать что кое-кто из подобных клиентов по-настоящему бесил её. Но ненормальный наркоман-лейтенант подобных чувств у неё не вызывал, наоборот она вполне отдавала себе отчет, что он симпатичен ей. Да и его безумная идея о звездах и других мирах представилась ей весьма занимательной. Однако когда она увидела кучку золотых и серебряных монет, которые лейтенант выложил на стойку, профессиональная сдержанность всё же изменила внучке Будияра. Танна с изумлением уставилась на мужчину.
– Что это?!
– Как что, плата за ваши чудесные багеты.
– Что вы такое говорите, господин Эвклид? С вас за всё 5 коперов, а здесь…, – она развела руками, потом слабо улыбнулась и спросила: – Или вы хотите купить весь дедушкин магазин?
– Танечка, я же сказал вам, что улетаю домой, к звездам. И там мне это не нужно. Вы чудесная милая девушка и уверен найдете как правильно распорядиться этими деньгами. Они ваши. – Виктор Кошин откровенно любовался собой. Он считал что этот красивый и роскошный жест вполне достоин его. – Прощайте.