Девочка и пёс
Шрифт:
И получила удовольствие от того как вытянулось лицо Буша, как усмехнулся "лысый дядька" и прыснул "зеленобородый" и даже бросил на неё благосклонный взгляд. Но в следующее мгновенье "огромный взрослый мужчина с искаженным мышлением" легко вскочил со стула и грозно подступил к дерзкой кирмианке.
– Ты чё, шлёндра гулявая, божий свет с сортирным очком попутала! – Прогромыхал он. – Ты чё своим поганым ртом мелешь?! Манда кривомордая! Это твой удел всю жизнь о херах мечтать. Гандошка мелкая!
Минлу, по-настоящему испуганная, отступила и уперлась спиной в стену. Широкоплечий высокий мужчина буквально погрузил её в тень, заслонив собой весь свет от свечей. Девушка почти не сомневалась, что её сейчас ударят и вся напряглась в ожидании этого. Молниеносно промелькнули обжигающие мысли раскаянья. Она поступила неразумно, она совершала ошибку за ошибкой. И первой была та, что она вообще вошла в эту комнату. Сколько раз ей было говорено учителями, что мудрость это не умение выпутываться из сложных ситуаций, а умение вовсе не попадать в них, настоящий мастер сумеет освободиться
Но Буш тоже медлил, он нависал над кирмианкой, горел злостью, но руки держал при себе, что-то останавливало его. И Минлу, почувствовав это, в последнюю секунду решила ничего не предпринимать и безропотно перетерпеть приступ мужского раздражения. Приступ довольно быстро сошел на нет, но Буш продолжал еще наседать, распекая девушку скорее уже насмешливо, чем злобно:
– Ты что же это, гнидка чернушная, никаких рамсов не блюдешь? Про доброго человека мерзость похабную треплешь. Мамашка что ли не учила тебя как с приличными людьми разговаривать? В чужую страну явилась и ведешь себя как последняя хамка. Позорище плюгавое. Никакого, бля, воспитания. Глазки-то свои узкие расшиперь, погляди кто перед тобой. – И всё-таки не справившись с желание прикоснуться к симпатичной девушке, зачерпнул левой ладонью густые черные волосы кирмианки и дернул вниз.
У Минлу едва слезы из глаз не брызнули, она вскрикнула и согнулась, опустив голову, подчиняясь могучей длани, тянувшей её волосы.
– Потише, Буш, – недовольно сказал "лысый дядька".
– Отлезь, Гидо, – беззлобно произнес "атлет". – Видишь девка без воспитания, помочь надо.
И он дернул женские волосы еще раз, всецело наслаждаясь видом покорно согнувшейся перед ним молодой кирмианки. На этот раз Минлу не издала ни звука, она схватила обеими руками свои волосы и потянула их в обратную сторону, стараясь предупредить боль от следующего рывка. Но его не случилось. Раздался резкий требовательный стук в дверь. "Зеленобородый" открыл и поспешно отступил в сторону. В комнату решительно вошел "багар" с зелеными ногтями на левой руке и за ним высокий мрачный бандит-вэлуоннец в "шилахе". Багар сумрачно уставился на согнувшуюся кирмианку и сжимающего её волосы мужчину. Буш тут же отпустил девушку и, возвращаясь на свой стул, спокойно пояснил:
– Кобенилась.
Минлу выпрямилась и прижалась к стене, с тревогой рассматривая новоприбывших. Она поняла, что высокий худой мужчина с татуировками на лице видимо главный в этой компании. "Багар" тоже в свою очередь некоторое время разглядывал кирмианку, потом повернулся к парню у двери и взял из его рук меч.
– Катана? – Сказал "багар", с любопытством рассматривая клинок.
– Катана, – важно подтвердил "зеленобородый".
"Багар" уселся на стул рядом с Гидо, "лысым дядькой", положил меч мастера Юн Фая на стол и достал из внутреннего кармана жилета лист плотной бумаги. Развернув его, он некоторое время сравнивал рисунок с застывшей у стены девушкой.
– Ну что, она? – Не выдержал "зеленобородый".
– Да бог её знает, эти косоглазые будто все с одной рожей родились. Но вроде что-то похожее. – "Багар" передал лист Гидо. И хотя все они уже видели этот рисунок раньше, теперь, когда перед глазами был возможный оригинал, каждому хотелось провести непосредственное сравнение. Лысый Гидо переводил взгляд с девушки на рисунок и обратно и наконец объявил, что и правда похоже, хотя, конечно, нарисованная кирмианка выглядит, как он выразился, "посвежее и пощекастее", а перед ними самая что ни на есть "отощавшая бродяжка".
Минлу не смела шевельнутся. В один миг ей открылось, что ищут именно её, никакая Тайвира и Гроанбург здесь ни при чем. Страх заворочался внутри, сжимая кишечник. Мастера предупреждали её, что возможно те кто украл Шивтак, захотят завладеть и его хранительницей. Но поскольку Минлу и так была порядком напугана предстоящим путешествием в неизвестное, её учителя не стали слишком заострять внимание на том, что за ней может вестись охота и их предупреждение не сильно обеспокоило её. Девушке казалось, что стоит ей покинуть Храм падающих звезд и отправиться в чужие земли, как весь мир набросится на неё и всякий и повсюду станет загонять её как дичь. И потому не имеет большого значения что к этим всем и повсюду добавятся еще и те кто украл Шивтак. Но быстро выяснив, что никому она во внешнем мире не нужна и не интересна, Минлу успокоилась и почти позабыла о предупреждении мастеров. И судя по всему это очередная её ошибка. Какие-то люди выходит всё же искали хранительницу Шивтака, у них даже есть её рисунок, и вот наконец нашли. В голове запульсировала, почти отдаваясь болью, пронзительная мысль, что надо во что бы то ни стало бежать от них, спасать себя, вырываться из этой комнаты.
131.
Взяв в "Золотом колесе" продуктов на первое время, Цыс выехал с постоялого двора и направился на запад, прикидывая докуда и сколько ему ехать и через сколько дней и километров ему следует окончательно расстаться с надеждой повстречать драгоценную киримианку и мужественно признать что 20 золотых монет навсегда уплыли из его рук. И какого же было его потрясение, когда отъехав от ворот гостиницы буквально двести метров, он увидел скачущих навстречу двух всадников: очень молодую кирмианскую девушку с характерным мечом с длинной рукоятью и белого лоя с двумя пунами, в конусовидной шляпе и с черной лентой изгнанника на шее. Как будто сон стал явью. Цыс по-настоящему оторопел, он как-то не привык чтобы его мечты исполнялись столь стремительно и точно. Никаких сомнений не оставалось. Вот она, перед ним, Минлу Такуладу Хин, 21 год от роду, вооруженная катаной и в сопровождении лоя-изгнанника. Только немерской овчарки не хватает, но оно и к лучшему, боевой, хорошо натасканный пёс мог создать серьезные проблемы.
Цыс до того был заворожен таким откровенным подарком судьбы, что не сразу и осознал, как бесцеремонно и неприкрыто пялится на кирмианку, застыв посреди тракта. Девушка конечно это заметила и чуть неприветливо поглядела на него. Цыс тут же опомнился и, напустив на себя равнодушный вид, продолжил свой путь на запад. Немного отъехав, он осторожно оглянулся. Кирмианка у ворот встретилась с еще одной молодой женщиной, а лоя почему-то, не останавливаясь, проследовал дальше, к мосту.
Цыс развернул лошадь и неторопливо поехал обратно. С некоторой неприязнью он подумал о спутнице кирмианки. В объявлении о ней ничего не было сказано, чуть ли не с возмущением указывал Цыс неизвестно кому, а теперь придется как-то избавляться от неё. Впрочем, это не слишком его расстроило, главное что заветный мешочек с 20 золотыми монетами теперь в поле его зрения и никуда уже не денется. А уж как его взять он непременно придумает.
Он испытывал нечто вроде радостного азарта. Сейчас он посидит на солнышке, хорошенько обмозгует свои последующие действия, а потом аккуратно и без ошибок, пусть и с некоторым риском, пойдет и возьмет свои 20 тон. Кирмианку следует отделить от её подруги, привести в бессознательное состояние и по-тихому вывезти из "Золотого колеса". Но спешить конечно же не нужно. Прежде всего следует выяснить останутся ли девушки в гостинице на ночь или заехали только пообедать. Если они направляются в Акануран, то вероятней всего собираются переночевать здесь, ибо до закрытия города им уже не успеть. И такой расклад устраивал Цыса более всего, у него будет достаточно времени подготовить свою атаку, да и ночью, в темноте, вывозить кирмианку проще и безопаснее. Ему вдруг пришло в голову, что ко всему прочему кирмианка оказалась еще и довольно привлекательной девушкой и это придавало всей его затеи некоторую пикантность. Он уже относительно давно не имел интимных контактов с женщинами, всё как-то было не до того и если сейчас появится возможность совместить приятное с полезным, то он только за. Он ни в коем случае не собирался насиловать молодую чужеземку, такое обращение с женщинами ему претило и вызывало крайнее неодобрение. Но вот если бы удалось как-то уломать её, уговорить, пусть даже и припугнуть, то тогда другое дело. Он конечно мог опоить её каким-нибудь зельем, но такой подход его не привлекал, он любил чтобы женщина отвечала на ласки и никак иначе. "Стоп!", прервал он себя сердито, "Размечтался тут о телесах девичьих, пердун старый!". В первую очередь надо думать о деле, о двадцати золотых монетах. Всё остальное побоку. И вообще он ведь собирается умертвить её, чтобы меньше возиться. Впрочем сейчас это его намерение значительно поколебалось, но окончательный выбор он решил оставить на потом, неизвестно как оно всё сложится. Следует не выпускать из виду и отъехавшего лоя, тот мог вернуться в самый неподходящий момент, а Цыс знал насколько шустрыми и опасными могут быть эти маленькие человечки. Да к тому же не нужно забывать, что и сама кирмианка "страшная злыдня", устроившая кровавую резню в лесу возле Туила. Но мысль об этом вызывала у него усмешку, тут явно что-то не то, образ этой хрупкой изящной юной девушки никак у него не складывался с картинкой жутких убийств трех десятков мужчин, да еще и с отрубанием конечностей, пытками, издевательствами, питьем крови и прочим. Он, естественно, допускал что внешность порою обманчива, но всё же в данном случае расположен был считать, что на девицу по неизвестной причине возводят напраслину, скорей всего судейские за её счет решают какие-то свои проблемы. Хотя, конечно, меч при ней действительно был и она наверное вполне умеет с ним обращаться. Забывать об этом ни в коем случае нельзя. Но всё же он испытывал почти удовольствие, предвкушая как он будет брать молодую кирмианку на руки, переносить её с места на место, укладывать её, проверять её одежду на предмет припрятанных ножей и т.д.