Девочка и пёс
Шрифт:
Элен развернулась и устремилась к дверному проему.
– Куда?! Стой! – Старик, протянул руку, пытаясь схватить ее.
Но девочка, сев на корточки, ушла от его пальцев, и осторожно выглянула из-за косяка в залу.
Туру бродил где-то в районе входной двери и отсюда его было плохо видно из-за колонн. «Куда бы могли прицепить ему слайву? – размышляла девочка. – Уж конечно вряд ли на грудь. Никто бы в здравом уме не стал бы подходить к туру спереди и пытаться у него на глазах, посадить ему на тело паразита. Кстати слайва скорее всего питается не просто кровью, а особенными гормонами, которые вырабатывает мозг туру во время приступов ярости. Но интересно как слайве удается заставить туру переживать ярость? Итак, скорей всего это спина». Она пыталась разглядеть нужную ей часть тела, но туру как назло передвигался боком к ней. Девочка внимательно изучала его пылающую ауру.
– Что ты там пытаешься увидеть? – Поинтересовался старик, присоединившийся к наблюдению за туру.
Девочка встала в полный рост. Так туру был виден лучше, его не загораживали столы.
– Слайву, – тихо ответила девочка.
Старик наклонил голову, глядя сверху на макушку стоявшего рядом с ним ребенка.
– Как это понимать?
Элен задрала голову встретившись глазами со стариком. У нее промелькнули опасения, что узнай этот человек о ее необычных способностях, у него возникнут желания подобные желаниям Мастона Лурга.
– Шучу, – ответила она с легкой улыбкой и снова стала смотреть на туру.
В следующий момент тот бросился к разбитому окну и заревел в него, словно оповещая мир за стенами постоялого двора о своей бушующей дикой ярости. Наконец Элен могла хорошо видеть его широкую спину. Девочка тут же увидела ауру чужеродного организма. Она была как желтое пятно с зелеными прожилками где-то чуть ниже правой лопатки туру. Аура паразита была окружена рванным иссиня-черным кольцом, от которого ответвлялось с дюжину искривленных жгутиков такого же цвета. Не было сомнения, слайва вводила какой-то яд в организм «хозяина».
Элен сделала шаг от косяка. У нее за спиной Галкут медленно принимал сидячее положение. Девочка оглянулась и на мгновение встретилась с ним взглядом. Затем она посмотрела на старика.
– Мне нужно чтобы кто-то привлек его внимание, чтобы я могла подобраться к нему со спины.
Высокий худой старик недоверчиво усмехнулся.
– О чем это вы говорите, сэви? Что вы намерены делать?
– Снять слайву.
Сесилия сделала шаг вперед.
– Госпожа, вы не должны этого делать, – горячо сказала она. – Как бы вы не любили вашего дядю, вы не должны. Он разорвет вас, сломает вас как куклу.
– Недавно ты говорила что мы должны помочь остальным.
– Да что вы госпожа, я же не имела в виду ничего подобного. – Сесилия всплеснула руками, ее неприязнь к племяннице судьи давно уже испарилась. – Я… не знаю, может … – она поглядела по сторонам, – думала что кто-нибудь из мужчин возьмет скажем эту тяжеленую кастрюлю и огреет его по голове.
Галкут, под внимательным взором старика, поднимался на ноги.
– Пусть это будет план Б, – с улыбкой сказала девочка и бросилась вон из кухни.
Сесилия, Галкут и старик рванулись к проему и замерли возле порога, не решаясь сделать шаг в залу.
Элен Акари добралась до ближайшей колонны и замерла там, прижавшись к ней спиной. А в следующий миг она отчетливо осознала почему она так ведет себя. Она настолько привыкла быть в безопасности под надежной охраной своего робота, что просто забыла что может быть как-то иначе. Кит мог защитить ее от чего угодно, от злых людей, от бешенных животных, даже от боевых роботов, если бы это потребовалось. Рядом с ним ей ничто не угрожало, но разве что какие-нибудь стихийные бедствия или болезни, но даже тогда она не сомневалась он вытащил бы ее из лап любого природного катаклизма, а против болезней у него всегда было наготове куча лекарств и прививок в его теплом бронированном теле. Она знала что такое быть в безопасности. Всегда и всюду. И вот теперь, она по инерции вела себя так, будто Кит все еще рядом. Комфорт постоянной безопасности проник в неё до мозга костей, до бессознательный уровня её психики. Она забыла о мире без Кита. Видимо что-то подобное ей и пытался втолковать Галкут в тот раз, когда до боли сжимал ее плечо. И теперь, стоя прижавшись спиной к колонне, она посмотрела назад в дверной проем ведущий на кухню и в ее больших ярко-синих глазах был страх. Но увидев лица двух мужчин и женщины, она тут же отвела взгляд в сторону. Отступать уже было нельзя. Она повернула голову влево, прислушиваясь к движениям туру.
– Клянусь черной душой Кровавой Аллы, у этой девчонки мужества хватит на четырех мужиков, – проговорил старик.
Затем он бесшумно выскользнул из кухни и, пригибаясь, быстро, но тихо перебежал к барной стойке. Там он, избегая наступать на осколки стекла и целые бутылки и стаканы, осторожно пробрался еще дальше, примерно к средине стойки.
Старик протянул руку и поднял с пола закупоренную бутылку из темно-коричневого стекла. «Золотая грива» прочитал он на ней. Отличное вино, подумал старик и отложил бутылку в сторону. Поднял другую. Это была «Слезы вдовы». А вот это дрянь, решил он и взял бутылку за горлышко. Развернувшись, он начал медленно подниматься. Аккуратно выглянув из-за стойки, он увидел туру почти возле противоположной стены. Тот теперь стоял спиной к окну и наклонясь вперед издавал утробный рык, при этом он сжимал и разжимал кулаки.
Старик быстро посмотрел на бледное лицо черноволосой девочки и, встретившись с ней взглядом, коротко кивнул ей. Затем встал в полный рост и размахнувшись, швырнул бутылку в туру. После этого он схватил с ближайшей полки еще две бутылки, на этот раз выбрав более увесистые из более толстого стекла. Мельком взглянув на залитую кровью голову, лежавшего невдалеке Громми Хага, старик повернулся лицом к зале.
Боль пульсировала в голове Хоракса. Его взгляд блуждал в поисках того кто сможет утихомирить его боль своею болью. Он уловил впереди движение. Он резко поднял глаза, сосредотачиваясь на движущемся объекте и почти моментально устремляясь вперед. Что-то пролетело у него над головой и врезалось в стену за его плечами. Но он не заметил этого. Широкими скачками он летел к стойке бара, за которой двигалось живое существо.
Пожилой человек с худым лицом и короткострижеными седыми волосами, упрямо сжав губы смотрел на стремительно надвигавшуюся на него темно-серую меховую массу. На какой-то миг ему припомнилось как лет сорок с лишним назад он стоял с длинным копьем в руках в первом ряду боевого порядка некой армии, а на него и стоявших рядом с ним плечом к плечу его товарищей надвигалась грозная лавина элитной сайтонской тяжелой бронированной кавалерии. Насколько это трудно, невыносимо трудно, превозмочь животный ужас, пульсирующий где-то в животе и остаться стоять на месте, недвижно и прочно. Разум, оцепеневший от мысли что сейчас тело будет раздавлено, растоптано, сметено, замирал и уходил куда-то в темноту и только усилием воли, проистекавшим как казалось уже не из разума, а из самых заветных глубин человеческого духа, они заставляли себя оставаться на месте.
Туру со своими короткими ногами был невеликий прыгун, поэтому он просто подлетел к стойке и его могучие ручищи как два жутких молота опустились на нее, сокрушая лакированное дерево в пыль и ошметки. Старик отпрянул, уходя от сокрушительных кулаков, а затем бросился вперед и со всей доступной ему силой обрушил обе бутылки на череп туру. Несмотря на возраст ему хватило силы ударить так что толстое стекло разбилось. И туру, который хотя и был сейчас бесчувственен как берсеркер, немного отступил. Его голова, залитая кровью и вином, откинулась назад, бессмысленный взгляд блуждал где-то в потолке, из раскрытого рта доносилось какое-то бульканье и ворчание.