Девочка, испившая Луну
Шрифт:
– Луна! – рыдал Фириан, выбираясь из своего кармана и зависая перед её лицом. – Почему ты не двигаешься?
– Фириан, дорогой… - отмахнулась бабушка. – Принеси-ка Луне цветок с самого дальнего кратера. Это игра – и с цветком она тут же оживёт.
– Я люблю игры! – вскричал Фириан, прежде чем улететь, насвистывая бойкую мелодию.
Глерк выбрался из болота. Открыл сначала
– Сколько лжи, Ксан! – упрекнул он.
– Нет! – запротестовала Ксан. – Это ложь во благо. Что ещё сказать? Я не могу рассказать правду.
Глерк шагнул к тёмной воде болота, всматриваясь в бусины жидкости на своей коже. Он приблизился к Луне – и нахмурился.
– Мне это не нравится, - сказал он, сжимая её лицо ладонями, а другие руки возложив на плечи. – Третий раз за сегодня. Что теперь случилось?
Ксан застонала.
– Это я вероятна. Я что-то почувствовала! Тигра в лесу, ты понимаешь. Ты знаешь…
– Была ли это она? Та, что Поедает Печаль? – голос Глерка превратился в опасный рокот.
– Нет. Я волновалась вот уж пять сотен лет. Она преследовала меня в каждом моём кошмарном сне. Но нет. Ничего там не было. Вот только Луна увидела, как я колдую.
– Нам надо сказать Фириану, - промолвил он.
– Нельзя! – вскричала Ксан. – Посмотри, что случилось, когда она уголком глаза посмотрела на гадальное устройство! Ей не становится лучше с той поры вот уж несколько часов! Лишь представь, если Фириан сообщит, что её бабушка ведьма. Она будет входить в транс каждый раз при виде меня! И это не закончится до тринадцати лет. А тогда магия прорвётся на свободу, и я умру. Умру, Глерк! И кто тогда позаботится о ребёнке?
И Ксан подошла, положила руку на щёку Луны, обняла болотного монстра. Попыталась – Глерк был просто огромен.
– А можно пообниматься? – спросил, возвращаясь, Фириан. – Я люблю обниматься! – и он бросился под руку Глерка, прижимаясь к его телу, и теперь казался самым счастливым драконом на свете.
Луна сидела неподвижно, и её разум всё ещё не мог прийти в себя после того, что её собственная память открыла ей. Её собственная разблокированная память
Ведьма.
Магия.
Тринадцать.
Умереть.
Луна прижала
Ведьма.
Это слово она прежде никогда не слышала, но находила всюду в своих воспоминаниях. Люди бормотали это слово на рынках по ту сторону леса. Люди говорили его, когда они посещали дома. Называли, когда бабушка помогала при родах. Или останавливала споры.
– Моя бабушка ведьма, - громко промолвила Луна. И это было правдой. – И я теперь ведьма.
– Кар-р-р! – воскликнул ворон.
Она прищурилась, глядя на него.
– Ты это знаешь? – спросила она.
– Кар-р-р! Разумеется! А что ж ты ещё? Ты не помнишь нашу встречу?
Луна посмотрела на небо.
– Ну, полагаю, я об этом никогда не думала.
– Кар-р-р! В точку! Вот она – твоя основная проблема…
– Гадальное устройство… - пробормотала Луна.
И вспомнила. Бабушка делала их. Иногда из шпагата, иногда из сырого яйца. А раз скрутила из тюльпана.
– Это имеет значение, - громко промолвила Луна, и кости загудели. – Любая хорошая ведьма знает, как сделать инструмент из подручных средств.
Это были не её слова. Бабушкины. Луна была в комнате, когда та говорила это. Но слова улетели, всё потемнело. А теперь они возвращались. Она подалась вперёд, сплюнула, схватилась за пучок трав под рукой – макнула в слюну и принялась скручивать узел.
Она не до конца понимала, что делала, собирала, словно кусочки песни, которую едва помнила.
– Покажи мне бабушку, - прошептала она, пропихивая палец в центр узла.
Сначала Луна ничего не видела.
А после узрела мужчину со шрамами на лице – в лесу. Он был напуган. Спотыкался о корни. Дважды врезался в дерево. Двигался слишком быстро, как для того, кто не знал, куда идёт. Но это не имело значения – устройство не работало. Она не ждала мужчину. Бабушку.
– Бабушку! – громко приказала Луна.
Человек был одет в кожаную куртку. На поясе у него висели маленькие ножи. Он открыл сумку, что висела у него на плече, шепнул что-то внутрь, и из складок выглянул маленький клювик.
Луна прищурилась. Ласточка. Старая и больная.
– Я уже обратила тебя, - прошептала она вслух.
Ласточка, словно отвечая, подняла голову и огляделась.
– Мне нужна моя бабушка! – она почти кричала. Ласточка пронзительно запела. Она казалась такой отчаянной…
– Не сейчас, глупышка, - шептал мужчина. – Сначала тебе поправят крыло. А потом на свободу. Вот. Съешь паучка, - и он запихнул в клювик ласточки паука.
Ласточка его прожевала, а на её мордочке отражалось разочарование и благодарность.