Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
Если возражения и были, мы не стали пока делиться ими с Данко. Хотя меня никто не предупреждал, что придется перед кем-то представать. То есть лично мне все равно, но вдруг этот Жрец сразу поймет, что Иван – не из наших? Но отступать было поздно. И мы выразили готовность немедленно отправиться в путь.
Глава двадцать первая. В нижнем мире
Сначала мы оказались на поляне, такой огромной, что невозможно было поверить, будто находимся под землей. Скала высилась только за нашими спинами, из нее мы вышли. А вокруг нас раскинулся почти доисторический мир. Справа густой лес, слева – озеро. Вдали паслись какие-то животные с рогами-штопорами. Над головами летали птицы с яркой окраской и пронзительными голосами. И уже привычное, золотое и теплое небо.
Я подумал о том, что Тасе это бы точно понравилось: она так любит цветы, а их тут полно, да такие, что на земле не увидишь.
Мы гуськом шли за Данко. Тропинка под ногами тонула в траве – наверное, местные редко пользовались этим лифтом. Вообще я думал, народу будет побольше, Соболь говорил, что этот мир плотно населен, однако я смутно различал только фигуры у озера: кажется, они вполне по-земному удили рыбу. Но Данко повел нас вглубь леса.
– Скажите, а Великий Жрец – он кто? – робко подала голос Бриджит. – К какой расе принадлежит?
Она явно мыслила в том же направлении, что и я: не нарваться бы на тубабота.
– Этого никто не знает, – беззаботно отозвался наш проводник.
Я даже споткнулся от неожиданности.
– Простите, но как это возможно? – снова спросила Бриджит.
– Великого Жреца никто никогда не видел. Доступ к нему имеют только самые близкие советники, но они связаны клятвой и навеки потеряют доброе имя, если проболтаются. А для остальных Великий Жрец всегда скрыт в особой комнате, мы слышим только его голос, и то сильно искаженный.
Димка хихикнул и подтолкнул меня в бок. Потом громко сказал:
– А у нас на земле тоже есть сказочка про волшебника, которого никто не мог видеть и слышать. В итоге он оказался мошенником!
Я испугался, что Данко обидится. Но он только сказал:
– Отличная, наверное, сказка. Принесешь почитать? Но только у нас такое невозможно. Советники зорко следят, чтобы Великий Жрец во всем и всегда поступал по закону.
– Так что же он, бедный, так и сидит всю жизнь в своей тайной комнате? – огорчилась Бриджит.
– Ну зачем же всю жизнь? Великий Жрец избирается каждые пять лет. Путем обычной жеребьевки.
– Да что вы?! – ахнула Бридж. – А разве для такого высокого поста не важны личные качества, образование, ну или хотя бы связи?
– Зачем? – пожал плечами флэмм. – Все законы давно написаны, следить за их соблюдением особого ума не надо.
– Но зачем нужно делать тайну из расовой принадлежности Жреца? – спросил Дима. – Какой в этом смысл?
– Может, теперь особого смысла в этом нет, – легко согласился с ним Данко. – Это скорее традиция. Но у нас ушел не один век на то, чтобы сгладить все противоречия между расами, навсегда устранить малейшее неравенство или предубеждение. Мы дорожим этим и стараемся избегать искушений. Пусть никто не считает себя лучше другого только потому, что принадлежит к той же расе, что и Верховный правитель.
Мы задумались, а Бриджит кивнула, видимо, найдя такое объяснение вполне удовлетворительным. У меня же созрел еще вопрос:
– А потом, когда пятилетний срок заканчивается, становится известно, кем был Жрец, или с него берут подписку о неразглашении?
– Подписки не берут, но это остается тайной. По правде сказать, бывший Жрец не имеет возможности никому рассказать об этом.
У меня враз тело покрылось мурашками. Как-то уж очень зловеще это прозвучало. Ребята испуганно переглянулись, и Бриджит пискнула:
– Но… но вы ведь не убиваете его, правда?
– Конечно нет! – засмеялся Данко, и я перевел дух.
Флэмм сделал еще пару шагов, а потом проговорил задумчиво:
– Хотя, вероятно, с вашей земной точки зрения может именно так показаться.
Я во все глаза уставился на проводника: прикалывается он, что ли? Но Данко вовсе не смеялся, наоборот, лицо у него вдруг стало задумчивое и вроде даже печальное. Никто из нас не решился вновь поднять эту тему.
Тем временем мы уперлись в стену и вошли в туннель, освещенный длинными лампами, как и коридоры в нашем лагере. Справа тянулись рельсы и стояло приспособление вроде дрезины, слева – дорожка для пешеходов. Минут пять мы шли по этому ухоженному туннелю, а потом сразу вынырнули в какой-то город или поселок.
Прежде я думал, что в Нижнем мире все расы живут по отдельности. Ничего подобного. За несколько минут я увидел представителей всех рас, что гостили в новогоднюю ночь в нашем лагере. Дома тоже отличались. Одни были большие, основательные, но какие-то выпендрежные, а в огородах вокруг них трудились циклопы. Были тут и удивительные дома сплошь из дерева, украшенные резьбой, узкие и высокие, со множеством непонятных выступов и перекладин. Я сначала не понял, кому они принадлежат, пока не увидел мальчика-биорда: он сидел на корточках на перекладине метрах в трех от земли и читал книжку. Жилища флэммов больше походили на открытые беседки, увитые зеленью. Я долго не мог сообразить, кто живет в домах, чьи массивные крыши лежали почти на земле. Данко пояснил, что тубаботы даже в этом мире ухитряются зарываться еще глубже в землю. На глубине они ищут спасения от чужих мыслей и эмоций.
А еще нам часто попадались памятники – целые монументальные группы. Представители разных рас в полный рост или толпились вокруг стола, или колдовали над какими-то колбочками. Данко пояснил, что эти памятники устанавливаются в честь очередного открытия здешних ученых. Меня же больше поразило, что памятники, судя по всему, были отлиты из золота.
Людей на улицах было не слишком много, и, конечно, они таращились на нас во все глаза, как на каких-то невероятных уродов. Дети даже бросали свои игры на просторных площадках и бежали за нами с радостными воплями. Не во всех взглядах было только любопытство. Мы уже почти прошли поселок насквозь, когда какая-то женщина, кажется из лоттов, вдруг что-то закричала пронзительным голосом, схватила камень и швырнула в нашу сторону. Ее подруга-флэмм тут же бросилась ее успокаивать.
– Чего это она? – спросил Дима. – Разве они не знают, кто мы такие?
– Знают, конечно, – согласился явно огорченный этим происшествием Данко. – Но вы слишком похожи на людей, обычных, я имею в виду.
– Мы и есть люди, разве нет?
– Да, но вы – свои, – уточнил флэмм. – Товарищи по несчастью, можно сказать. Вы нам не враги. А вот с обычными людьми все сложнее. Поймите, мы не испытываем к ним ненависти. Но мы знаем, что однажды, может очень скоро, начнется война между нами и теми, кто наверху. То есть они – наши потенциальные противники…