Девочка, которая зажгла солнце
Шрифт:
– А если нас поймают? – Рэй испуганно вжала плечи и с опаской огляделась по сторонам. – Что они могут нам сделать?
– Думаю, устроят истерику на всю улицу и сообщат в школу. Может быть даже пойдут к родителям, – Джек озабоченно скривил губы и, как и ожидалось, отметил в чужих глазах неподдельный испуг. Он поспешил добавить:
– Но этого не произойдет, если будешь точно следовать моим указаниям, ясно? Жду на выходе.
Бросив это, Дауни протянул руку, требуя части денег за заказ, и, когда получил из дрожащих пальцев чуть измятые купюры, двинулся к кассе. Девочка не стала провожать брюнета глазами и терять драгоценное время, а потому схватила стакан и юркнула влево, встав за угол и осматривая зал в поисках возможной опасности. Щупленький паренек в фартуке и моющая окно снаружи уборщица –
В детстве Робертсон часто играла с сестрой и отцом в подобные игры: они делились на отряды и рассыпались по саду, создавая себе воображаемые крепости и убежища в кустах, на деревьях или в высокой траве, и, когда из дома раздавался сигнальный гудок, ползли по земле, перебегали из одного укрытия в другое, только бы остаться незамеченными. Из-за такой неплохой подготовки в летнем лагере Рэй присвоили значок «смелого и проворного бойца», который она потом с гордостью носила на правой стороне кофточки, словно это и вправду была боевая награда. Тогда эта картонная звездочка с прикрепленной к ней булавкой казалась рыжеволосой чем-то восхитительным, воплощенным в предмете идеалом, к которому она так долго стремилась и, наконец, заслужила в непростой битве.
Если бы сейчас тебе дали такой же бумажный ошметок, ты бы недоуменно улыбнулась и избавилась от него спустя несколько минут. Печально это осознавать.
Выбросив из головы лишние мысли, девочка прижала стакан с напитком ближе, прямо к быстро колотящемуся сердцу. «Всего десять шагов, Рэй, давай, сделай их, ведь сейчас ты вызываешь больше подозрений, чем если бы шла к выходу». Равнодушная маска на лицо, расправленные плечи, задумчивый взгляд – и Робертсон осторожно пошла к двери.
Шаг – кажется, или кто-то посмотрел на нее слишком вызывающе?
Второй – почему в кафе стало так тихо? Неужели на нее обратили внимание все посетители, и теперь затаили дыхание, разом умолкли, изредка перешептываясь и насмехаясь над каждым ее действием?
«Перестань думать об этом, у остальных есть дела поважнее, нежели наблюдать за идущей на улицу рыжеволосой девчонкой… Ты уже почти у своей цели, почти пришла, осталось только протянуть руку, и…»
Дверь легко распахивается наружу, позволяя Рэйчел вылететь из помещения и глотнуть свежего теплого воздуха. Но девочка не давала себе передышку до тех самых пор, пока не оказалась на достаточно большом расстоянии от Старбакса, таком, с которого совершающий свою вылазку Джек смог бы ее увидеть. Облегченный вздох тут же вырвался из напряженной груди.
Так глупо гордиться тем, что ты сделала, хоть ты и гордишься. Наверняка, Дауни пришлось куда хуже, или его уже поймали и вот-вот поведут в полицию, а ты стоишь здесь и чему-то радуешься.
Не успела Рэй подумать о всех тех бедах, которые могут ожидать парня в случае провала, как он невозмутимо вышел из кафе и, даже не оглянувшись назад, подошел к замершей от волнения подруге. Та не смогла не похвалиться:
– У нас получилось, да? Вышло же? О, Господи, я так старалась, чтобы меня не поймали, уже несколько раз успела пожалеть…
– Слушай, рыжик, – брюнет бесцеремонно перебил девочку и отхлебнул остатки горького кофе, слегка при этом поморщившись, – я должен тебе кое-что сказать. То, что мы сделали – совсем неплохо, и я не хочу, чтобы ты грустила или винила себя. Все обошлось.
Парень начал медленно и незаметно удаляться в сторону от замешкавшейся Рэйчел, и, когда возможные пути отхода были им отмечены, продолжил чуть живее и с наигранным сожалением:
– Правда, есть один маленький нюанс. Дело в том, что… выносить напитки из этого кафе не было запрещено. Конечно, я хотел тебе рассказать, но ты так живо отреагировала на мою шутку, что я решил тебя не трогать и позволить отыграть роль до конца…
После Дауни еще не раз мысленно возвращался в тот день, проигрывая его в памяти снова и снова. Ведь не зря же самые великие и не очень люди так восхваляют чудесные способности нашего мозга и советуют уделять размышлениям хотя бы несколько свободных минут – Джек тоже старается придерживаться этого простого правила с тех пор, как умерла Шарлотта, и свободного времени появилось более, чем достаточно. Поначалу было сложно справляться с быстрым и сильным потоком несущихся и накрывающих с головой мыслей: они захлестывали, не давали вынырнуть, сдавливали быстро поднимающуюся и опускающуюся в сдавленном крике грудь и постоянно долбили по голове, заставляя ее раскалываться на части от боли. В такие моменты парень мог лишь лежать и молча глотать слезы, не в силах справиться с собой и некогда ничтожными, но теперь такими дорогими и неприкосновенными воспоминаниями. Потом медленно начало приходить осознание, и блокировать такие мысли стало чуть легче. Этот выводящий из себя звук в его голове сперва был далеким эхом нежного маминого голоса, а теперь окончательно изменился, превратившись в язвительное и надоедливое, хотя иногда даже услужливое, «Я» Джека – своего рода броня, спасающая от ностальгии и грусти.
Наконец, спустя долгие несколько месяцев, Дауни удалось обрести контроль над разумом, а рассмотрению и расщеплению предавалось лишь то, что хотел сам хозяин. Больше никаких ненужных эмоций, истерик и долгих терзаний – на смену всему этому пришли рациональность и холодная расчетливость.
Потому, бродя по городу или же уставившись в потолок спальни отстраненным взглядом, Джек в тысячный раз вспоминал то самое семнадцатое октября, когда посиделки в кафе вылились в задушевный разговор, и парень впервые почувствовал свою зависимость от этой рыжеволосой девочки. Он мог в любой момент описать выражение ее лица, когда в пропахших свежей выпечкой стенах впервые раздались предложения о помощи; как Рэй сосредоточенно смотрела в глаза напротив, в задумчивости касаясь пальцем кончика веснушчатого носа и иногда слегка прищуриваясь, словно она действительно хотела помочь. Как будто ей было не все равно, не наплевать. Но это воспоминание тут же сменялось другим, еще более интересным – Дауни помнил каждую малейшую детальку. То, как он сам не смог удержаться от рвущегося наружу смеха, и, вопреки своему желанию скрыться от рассерженной девочки, подошел к ней и не сопротивлялся, когда ее кулаки слабо, но все же весьма ощутимо, колотили по плечу и спине. Или бледное лицо, мигом покрасневшее от смущения и злости, а затем крики, смех, полусерьезное возмущение, оправдания и пролитый на холодный асфальт давно всеми забытый молочный коктейль…
Глава 9
Тем же вечером, когда Рэйчел, уставшая, но довольная и счастливая, заперлась в своей комнате от всяческих расспросов и любопытных взглядов, миссис Робертсон не находила себе места. Еще в обед, стоило только дочери и ее сомнительному на вид другу покинуть дом, Джанетт тут же бросилась в гостиную, туда, где после утреннего перекуса муж читал свежий газетный выпуск.
– Дорогой, ты это видел? Видел же?
Привыкший к чрезмерной эмоциональности и раздражительности жены Элиот поднял на нее глаза, все еще держа «Таймс» раскрытой в своей руке. Его обыкновенно задумчивое овальной формы лицо кажется, вытянулось еще сильнее (обе девочки не забывали отпустить шутку о том, что оно очень похоже на длинный воздушный шарик, из каких обычно вяжут надувных собак или фламинго):
– О чем именно ты хочешь мне сказать, Джанетт?
Женщина принялась выписывать по комнате маленькие круги, что-то непрестанно бормоча себе под нос и то кивая, в знак согласия, то прицокивая и качая головой. Ее всегда безупречные волосы окрасились оранжевым в отблеске солнечного света. Наконец, Роберстон решился прервать этот непонятный для него спектакль:
– Что-то случилось, милая?
Она резко остановилась и посмотрела на мужа так, словно впервые его видит и не имеет ни малейшего понятия о том, что они вместе делают в гостиной. У Джанетт случались подобные выходки, но не очень часто – слишком глубоко закрываясь в собственных мыслях, хозяйка дома порой очень долго выпутывалась из этого плена, тяжело осознавая происходящее вокруг нее. На этот же раз все прошло более-менее мягко; женщина решительно направилась в сторону стоящего неподалеку дивана и села на самый его краешек, не переставая удивленно смотреть на мужчину.