Девочка-лёд
Шрифт:
– Ромка! – вопит Грановская, бросаясь на шею последнему в списке.
Я опускаю глаза и, стиснув от досады зубы, принимаюсь старательно подписывать новую тетрадь по алгебре.
Рано я радовалась отсутствию самого ненавистного человека на этой земле…
Глава 2
АЛЁНА
Что ж, знакомьтесь, типичные представители «рождённых с серебряной ложкой во рту».
Вечно угрюмый самбист Камиль Юнусов. Сын известного депутата, между прочим. В целом, самый
Следующий в списке – Ян Абрамов. Крайне неприятный и опасный тип. Это если выразиться помягче. На деле – конченый отморозок, замешанный в столь грязных вещах, что даже рассказывать стыдно. В том году, например, по его милости наша одноклассница Даша неожиданно стала звездой ютуба. Звездой, с очень сомнительной репутацией, чтоб вы понимали.
А последний… Я всё же поднимаю взгляд и хмуро смотрю в сторону высокого, темноволосого парня, на котором в данный момент активно виснут пятьдесят пять килограммов тюнингованой красоты нашей местной королевы. Эти двое весьма откровенно целуются. На лицах такое удовольствие, что становится почти противно. Пожалуй, я чего-то не понимаю, но как может нравиться чужой язык, хозяйничающий у тебя во рту! Да к тому же такая зверская антигигиена! Вот вы знали, что исследование микробиологов из Нидерландов показало, что во время десятисекундного поцелуя происходит обмен 80 миллионами бактерий! Это ж представить невозможно, не то что допустить!
Нет, не подумайте. Я целовалась. Один раз правда, но всё же. В далёком восьмом классе, и виной тому инциденту послужил неожиданный поступок ботаника-одноклассника (кто бы ожидал!). Я его учебником геометрии (тем самым, который толстенький и рассчитан на программу 7-9 классов) за это по дурной головушке приложила тогда неслабо. Вовочка в ответ заблеял и робко заявил, что просто хотел потренироваться, прежде чем подходить к объекту воздыхания, молоденькой учительнице литературы.
Гений убогий! Нашёл тренажёр!
Возвращаясь к теме поцелуя… Мне не понравилось. От слова совсем. Так себе впечатления! Мокро и мерзко, вот и всё, что могу сказать.
Взгляд снова невольно уползает в сторону увлёкшейся друг другом парочки. Вероника гладит наманикюренными пальчиками сильную шею парня и призывно выгибается,прижимаясь к нему всем телом. Тот горячо целует губы девушки, и рука его давно уже находится гораздо ниже её талии.
Увы, стеснение – чувство, чуждое им обоим.
– Беркут, ну заканчивайте, у меня уже пожар в трусах, – как всегда в своём духе похабно шутит Бондаренко.
Тот в ответ лениво отодвигает от себя Грановскую, ухмыляется и здоровается за руку с верзилой Пилюгиным.
Итак, Беркут… Он же Роман Беркутов, сын крупного бизнесмена, чьё состояние оценивается неприличным количеством нулей. Самоуверенный, наглый и высокомерный мажор. Циничный потребитель, не привыкший слышать слово «нет». Человек, не ведающий о том, что такое границы и мораль. Кладезь пороков, если не вдаваться в подробности. Если честно, его недостатки я могу перечислять до конца урока…
– Лисицына, –
Боже, как же было прекрасно летом и как же не хотелось возвращаться в этот кошмар! Очень радует тот факт, что на этот раз класс выпускной.
– Чего тебе? – спрашиваю, с опаской глядя в его сторону.
Рукава белоснежной, брендовой рубашки нарочито небрежно закатаны до локтей, на запястье блестят дорогие часы, туфли начищены до зеркального состояния. Даже такие, как Он, вынуждены следовать уставу гимназии и придерживаться в стенах учебного заведения классики. У нас у девочек и вовсе с этим строго. Однако даже тут «поцелованные в пятую точку самой судьбой» умудряются пускать пыль в глаза.
Но вернёмся от девочек к мальчикам. Точнее, к одному конкретному представителю мужского пола. Беркутов стоит, оперевшись о парту. Травит меня взглядом. Поза максимально непринуждённая и расслабленная. А чего, собственно, напрягаться, если жизнь твоя точно сахарная вата: сладкая, лёгкая и воздушная…
– Выиграла вчера, говорят? – издалека начинает он, ловко перебирая пальцами тонкий айфон последней модели.
Я вскидываю бровь, уже готовая к очередной гадости.
– Циркуль сказала, – поясняет он, осматривая меня с ног до головы. Будто кипятком обдавая.
Плевать…
Циркуль, чтоб вы понимали, – это наш учитель математики и по совместительству классный руководитель, Элеонора Андреевна Пельш. Она хромает, к сожалению, и, поворачиваясь, описывает ногой некий круг. Потому они и прозвали её циркулем. Считают, что это смешно…
– Мы тут с ребятами посовещались, – тянет он, отталкиваясь от парты. Забирает что-то у Абрамова и медленно направляется в мою сторону. – И решили поздравить тебя. От лица всего класса.
Ой подозрительно… Я прищуриваюсь.
Останавливается всего в шаге от меня, и до моих ноздрей долетает ненавязчивый, но при этом самый, что ни на есть мужской парфюм. Парфюм, стоимость которого почти наверняка превышает сумму средней ежемесячной заработной платы по стране. Протягивает руку, которую до этого держал за спиной и жестом фокусника демонстрирует мне букет из многочисленных купюр разного номинала: по пятьдесят, сто, пятьсот и тысяче. В середине даже есть щедрый круг из пятёрок. Это так унизительно!
Одноклассники издевательски присвистывают. Чувствую, как щёки стремительно покрываются багровыми пятнами. И да, не только мы вдвоём понимаем почему эти купюры оформлены в букет… Ведь с букета когда-то и началась наша с ним вражда.
– Бери, Лиса! – тычет букетом практически мне в лицо.
– Отстань!
– Да брось, Лисицына! Купишь себе новые кроссовки! – насмешливо произносит этот идиот. Ситуация его крайне забавляет, а меня раздражает до зубовного скрежета.
Несколько долгих, неприятных секунд, в течение которых я успеваю заметить ровный, золотистый загар на его коже, мы прожигаем друг друга взглядами, полными ненанвисти. Наверняка опять ездил заграницу. Куда там обычно отправляют своих отпрысков богатые родители? Бали? Сан-Тропе? Дубай? Я в своей жизни, пожалуй, только на карте смогу показать все эти места. И то только потому, что, в отличие от некоторых, на географии занимаюсь исключительно ею.