Девочка-мечта
Шрифт:
Наверное, просто умру от разочарования, боли и тоски. Вот и все…
Но стоило мне только появится в зале, где уже полным ходом шло веселье, как я увидела то, о чем мне долго и упорно талдычил Магнар. О, вы даже не представляете, что это значило для меня! Но вариантов у меня было немного, а точнее всего два. Либо Гордеев действительно не может отвести от меня глаз, либо я просто чересчур вырядилась и парня это просто-напросто бесит, злит и вообще вымораживает.
И закрутилось.
Приветствие отца, поздравления, танцы, смех, шутки, непринужденные
Но единственное, что я замечала, так это мимолетные взгляды, полные необъяснимого недовольства. И с каждой минутой градус его только возрастал, пока мое мнимое спокойствие не лопнуло, словно мыльный пузырь, и я не скрылась в уборной, чтобы хоть как-то настроится на боевой лад. Вот только не получалось и я достала телефон, а потом и написала Магнару.
«Я не могу. Мне страшно!»
Ответ от друга пришел почти сразу же:
«Соберись, тряпка! Просто иди и сделай это!»
И я вышла, а потом и увидела, что рядом с отцом стоял Гордеев, о чем-то беседуя с моим родителем. И я решила, что это и есть мой шанс. Почти не думая о том, что будет дальше, я двинула к мужчинам и тепло улыбнулась обоим, да так и застыла, пораженная тьмой его глаз.
Нельзя так смотреть! Просто нельзя!
Будто убить или сожрать хочет. И черт его разберет, какое желание там было сильнее.
И ровно в этот момент ведущий объявляет белый танец. Дамы приглашают кавалеров. А мой отец тут же подмигивает мне и со смехом выдает:
– Я слишком стар для танцпола, дочь. Сжалься!
– Какая досада, – пожимаю я плечами, – но тогда мне придется украсть у тебя собеседника.
И я смело перевожу взгляд на Стаса.
Желваки его на скулах тут же начинают играть, чем выдают крайнюю степень недовольства парня. Он понимает, что сказать мне «нет» уже не получится, а даже если и рискнет, то…
Пусть попробует!
И только я приготовилась к очередной стычке с Гордеевым, как на помощь мне неожиданно пришел отец.
– Ничего, дочь. Я это как-нибудь переживу. Да и вообще, молодежь, время позднее, а я слишком дряхлый, чтобы веселиться в столь поздний час. Так что, смею намекнуть вам, что позорно сбегаю с этого праздника. Не сдавайте меня никому. Лады? И да, Стас, пригляди за моей Ариной, чтобы сильно не напилась и добралась до дома в целости и сохранности. Под твою ответственность. Все, смотрю на ваши пляски и линяю.
И после этих слов Гордееву не осталось ничего, кроме того, как только молча протянуть мне свою ладонь.
Удар молнии через наши соединенные пальцы. Сбитое дыхание. Мурашки по коже.
И радость! Почти запредельная радость, что мы будем целый танец рядом. Это же рай! Понимаете?
Ох…
Одна его рука ложится мне на поясницу, вторая прихватывает ладонь, а я захлебываюсь его запахом и, прежде чем все случится, просто жадно накачиваю свои
Вот и я пала.
Окидываю его взглядом. Вздыхаю обреченно. Ну как же он красив. И костюм так невероятно ему идет, и эта белоснежная рубашка, запонки и галстук-бабочка.
Не парень. Мечта!
– Стас, – блаженно тяну я, понимая, что произнесла его имя вслух, а не про себя.
– Что? – спрашивает сухо, безжизненно и даже не смотрит на меня.
– Прости меня! Я…
– Без проблем, – прерывает и сканирует толпу.
– Я не должна была говорить то, что сказала тогда о твоей маме. Я поступила некрасиво, непорядочно и вообще сунула нос туда, куда не имела права его совать. Мне стыдно за себя и свои слова.
– Арин, я очень тебя прошу, перестань. Я принимаю твои извинения, но и хватит на этом. И вообще, я бы хотел ограничить наше общение. Это понятно? – он жестко впивается мне в глаза своим непреклонным взглядом, и я почти умираю.
– Почему? – срывается с моих губ отчаяние.
– Что значит, почему? – хмурит он брови и я вдруг замечаю, что его взгляд с моих глаз переместился на мои губы.
Боже, да!
– Почему мы должны ограничить общение, Стас? Я настолько противна тебе?
– Нет, – хмурится и чуть сильнее стискивает мою ладонь, – но…
– Тогда может мы постараемся быть терпимее друг к другу? Это ведь не сложно. Вот смотри. Достаточно же простого дружелюбного диалога. Я начну первая. Идет? Хэй, Стас, ты отлично выглядишь сегодня. А что думаешь по поводу моего платья? Тебе оно нравится? – меня мелко потряхивает изнутри, но я не планирую сворачивать назад. Уже нет.
Переводит взгляд на мое декольте.
Сглатывает.
Отворачивает и цедит:
– Нравится, – и я от одного этого слова погружаюсь в концентрированную нирвану.
– И ты мне нравишься, – произношу я.
– Что? – его глаза полны смятения и мы, в буквальном смысле, замираем посреди танцпола.
Все, Арина, назад дорогие нет.
– Я говорю, что ты нравишься мне. Таким, каким стал. И таким, каким был раньше. Нравишься, – произношу, а сама понимаю, что еще немного и упаду в обморок, – Стас, я…
Пытаюсь закончить, но не успеваю сказать два самых главных слова – «люблю тебя». Потому что Гордеев уже спешит ответить мне, хотя лучше бы промолчал.
– Арина, хватит. Просто хватит, ладно? – а потом резко убирает руки и оставляет меня одну на танцполе.
Разбитую. Несчастную. Потерянную.
Ничего не вышло. Абсолютно ничего! Я ему не нужна!!! Господи, это действительно так!
Оглядываюсь по сторонам и совершенно не понимаю, что делать дальше. Но, на мое счастье, медленный трек сменяется на клубный, заводной бит и меня подхватывает толпа, а потом и вынуждает танцевать так, как я никогда этого прежде не делала.
С ума сойти!