Девочка с косичками
Шрифт:
— Вон там, наверху.
— И правда, — услышав птичье пение, сказала Зина.
— Тихо как. Пушек совсем не слышно.
Быстро перекусив и попив из бутылки воды, они отправились дальше. Часа через три девочки неожиданно вышли к шоссе. Оно было пустынным. Пошли вправо, наугад. Они прошли с полкилометра и вдруг увидели солдата с. винтовкой, в выцветшей добела гимнастёрке. Он выскочил будто из-под земли. Низко пригибаясь, солдат подбежал к ним по кювету и крикнул:
— Ложись!
Зина и Галя сбежали с дороги и плюхнулись около солдата.
— Вы что здесь разгуливаете? — выпалил он.
— В Витебск идём, — ответила Зина.
— Какой Витебск!.. Немцы дорогу перерезали. Вы кто такие?
— Беженцы.
— Откуда
— Из Оболи.
— Вертайте назад. Пока вас немцы тут не прихлопнули.
— А до Витебска далеко?
— Четырнадцать вёрст. Да зачем он вам сдался? Не проберётесь вы туда. Шлёпайте назад. Чтобы духу вашего здесь не было, Ну!
Они хотели подняться с земли, но солдат снова прикрикнул на них:
— Выбирайтесь ползком. Не вставайте. Всё время ползите по эту сторону дорога, Кюветом. Слышите? у вас воды случаем не найдётся?
Зина вытащила из узелка бутылку и протянула солдату. Лёжа на боку, он пил тёплую воду, смакуя каждый глоток.
— Пейте всё, — сказала Зина. — Мы себе найдём ещё.
— Пейте, дяденька, — повторила Галя.
Возвращая бутылку, солдат сказал:
— Спасибо, дочки. Три дня без глотка. Уходите скорей, да берегите себя.
Обдирая колени, они поползли по кювету назад.
На седьмой день, к вечеру, голодные, уставшие и почерневшие от пыли, они вернулись в деревню Зуи, к бабушке. Наслушавшись про их мытарства, она сказала:
— И правильно, милые, сделали. А то я тут извелась вся, о вас думая.
— Враньё, — повторила девочка. — В нашей деревне никогда таких не было. Если она Козлова, то пусть ответит, кто её соседи, кто живёт на краю деревни, назовёт имена школьных учителей и фамилию почтальона и кто он — мужчина или женщина.
— Здесь вопросы задаю я! — повысив голос, сорвался немец, чувствуя, что эта девочка выбила у него из рук фальшивый козырь.
— Она ничем не докажет, что родилась в Барсуках.
— Я докажу, — сказал немец.
— Нет! — убеждённо и твёрдо возразила девочка.
Она хорошо знала про Барсуки, она видела собственными глазами, как немцы вместе с полицаями спалили дотла всю деревню и сожгли в трёх домах всех её жителей: женщин, стариков и детей. Уцелело только двое — Наталья Герасимовна Щербакова и Катя Агрыска, девочка десяти лет.
Зина знала, что эта «подсадная утка» ничем не докажет свою принадлежность к деревне Барсуки. Ей хотелось крикнуть немцу и этой фальшивой девке, что всех жителей той деревни каратели сожгли заживо, но она сдавила крик и с большим трудом, как можно спокойнее сказала:
— Отвезите нас с этой… в Барсуки и пусть местные жители подтвердят, кто из нас на самом деле Козлова.
Немец напрягся и прищуренными мутными, как высохшие горошины, глазами вцепился в лицо девочки, точно старался проникнуть в мозг — понять по малейшему волнению лица, знает ли она на самом деле, что ни самой деревни, ни жителей её давно не существует.
— Мы так и сделаем, — закурив сигарету и возвращая аусвайс девице в берете, сказал немец. — Вы свободны.
— Ауф видерзейн, — сказала девица, поклонилась и поспешно вышла.
Немец неторопливо выпустил струйку дыма, наслаждаясь и явно стараясь показать, что он раскрыл её козыри и доказал, что она не Мария Козлова.
— Теперь ты понимаешь, что тебе бесполезно врать, когда убедилась, что существует настоящая Мария Козлова из деревни Барсуки, по профессии крестьянка.
— Она ваша немецкая паскуда, а не крестьянка. Таких в деревнях никогда не было, — выпалила девочка с косичками.
— Ты хочешь сказать, что ты всегда жила в деревне.
— Да.
— Ложь! Это ты никогда не проживала в деревне. Откуда ты приехала?
— Ниоткуда.
— Ты приехала из Питера?
— Нет.
— Что нет?
— В Советской стране кет такого города. Есть город Ленина. И я была бы счастлива хоть один раз побывать в нём. Жаль, что не довелось…
— Мы будем в этом городе. Наши войска уже дерутся на подступах к нему. Город окружён. Люди мрут в нём от голода, как мухи. Мы уничтожим этот город до основания.
— Кто — мы?
— Армия фюрера.
— Никогда не бывать этому. Он будет стоять, как Россия, неколебимо!
— Интересно… Сейчас ты заговорила не как деревенская девочка, а как солдат, который имеет свои убеждения.
— Я хотела бы быть солдатом.
— Зачем?
— Чтобы убивать фашистов, которые сжигают ни в чём неповинных людей целыми деревнями. Я это видела своими глазами.
«— За что ты застрелила немецких офицеров?
— Они меня пытали.
— Кто тебя научил стрелять из оружия?
— Никто.
— Врёшь!.. Ты подпольщица. Ты шла на связь в Оболь по заданию партизан. Ты разведчица! К кому ты шла?
— Ни к кому.
— Кто тебя послал?
— Никто.
— Откуда ты шла?
— Из сожжённой деревни. Мне негде было переночевать, Я думала устроиться у кого-нибудь на жительство.
— Ложь! Ты не умеешь врать. Ты шла на связь с оставшимися на свободе. Назови их фамилии. К кому ты шла? Говори.
— Я ничего не знаю.
— Ты была членом этой подпольной организации?