Девочка, ты попала

Сью Ники

Делать нечего, приходится покорно согласиться. Пока иду, у самой ноги дрожат, ощущение, словно мы два вора, которые пошли на ограбление. Все это мне безумно не нравится, щеки полыхают от стыда, в висках пульсирует от напряжения. Каким-то чудом я успеваю добежать до дверей Полянского, даже войти в квартиру и, о боги, увидеть злополучный дипломат. Он лежит не прямо у входа, а сбоку, в небольшом закутке, который видимо, ведет в комнату.

На носочках я подкрадываюсь в этот закуток, хватаю черный чемодан и вдруг слышу голос Германа Алексеевича.

—

Малиновская! Что за глупости? Кого я топлю? Это новый дом! — кажется, Алинка наплела ему типичную историю про потоп, но Полянский, судя по всему, в нее не поверил. Его шаги приближаются, и я отчего-то теряюсь, мне вдруг становится тяжело дышать, перед глазами от нервов все кружится. А еще понимаю, что идет он в сторону выхода и мне ну никак не проскочить.

Оперившись о стенку, чтобы не упасть, настолько меня трясет, я случайно нащупала ручку. Дергаю ее, больше по инерции, и едва не падаю в ванную комнату. Как в бреду закрываю за собой дверь, даже защелкиваю ее, оказавшись в кромешной тьме. Тем временем, Полянский, кажется, выгоняет Алину, громко выговаривая ей за отсутствие мозгов.

И я только сейчас понимаю, в какой ситуации оказалась. В квартире у взрослого мужчины, не просто в квартире, в ванной комнате: сижу на полу в обнимку с его проклятым дипломатом. Кому расскажешь, не поверят. Мне делается так страшно, я ведь никогда ничего подобного не совершала. Все это жутко неправильно, некрасиво, стыдно! От нахлынувших эмоций, у меня к глазам подступают слезы. Ну что и теперь делать? И Полянский еще как назло ходит, такое ощущение, что под дверью, словно коршун, который чует свою жертву.

В кармане начинает вибрировать телефон, хорошо я поставила его на беззвучный режим перед всем этим концертом. Алинка звонит. Сбрасываю, захожу в вк и пишу ей сообщение, а у самой пальцы дрожат, сердце в груди ходуном ходит.

“Я осталась в туалете у Германа Алексеевича. Что теперь делать, Алин?”

Она что-то пишет, потом стирает, и снова пишет.

“Как в туалете? Ты серьезно?”

Мне хочется выругаться, и будь я менее воспитанная, так бы и сделала.

“Он шел, я перепугалась и… блин, Алин, отвлеки его как-то, чтобы я вышла. Что мне делать?”

“Ладно, сейчас попробую… ой, он дверь открыл”.

Я поднимаюсь с пола, подхожу к дверям и прислушиваюсь: в самом деле был щелчок, какая-то возня. А потом последовал звук закрывающегося замка. Значит, реально Полянский только что ушел. Час от часу не легче!

Дергаю ручку, думаю, выйти хотя бы на свет, да и воздуха в квартире всяко больше будет, чем здесь, но проклятый замок не поддается.

— Да чтоб тебя! — едва не плачу в голос. Подсвечиваю телефоном к ручке, еще раз щелкаю, да только оно заело, кажется. Ну просто комбо какое-то, такого везения в кавычках поискать надо.

Малиновская убеждает меня, что она попробует придумать решение, да только я понимаю, что какое тут может быть решение? Единственный выход — сказать Герману Алексеевичу правду, а на это Алинка в жизни не решиться.

Я сажусь на край ванны, не зная как быть дальше. Брату не вариант звонить, он не поймет, да и мне самой неудобно. Денису о таком и подавно сказать нельзя, тем более, наверняка он уже уехал из города. Остаётся только уповать на Алину и не задохнуться от внезапно нахлынувшей клаустрофобии.

Телефон моргает, я переворачиваю экран к лицу и вдруг замечаю очередное сообщение от Беркутова. Сперва раздражаюсь, только его не хватало для полного счастья. А потом думаю, может… он сможет мне помочь.

Глава 24 — Кирилл

Секунд десять, может двадцать, я не верю в историю Дианы. Ну как может такая правильная девочка пробраться тайком в дом взрослого мужика? А потом там ещё застрять. С учётом, что она меня уже динамила в ресторане и кидала в библиотеке, веры к этой особе — по нулям. Но я все равно решаю поехать, в конце концов, где-то внутри срабатывает маячок: а вдруг правда? Вдруг Орловой реально больше не к кому обратиться, и это мой шанс сдвинуться с мёртвой точки?

Адрес она мне сбрасывает сообщением. Место для меня незнакомое, хотя видно район элитный. Охранник на посту ещё смотрит так подозрительно, будто я в маске, а в багажнике у меня динамит. Пропускает тоже с неохотой и тихим фырканьем.

Паркуюсь прямо возле подъезда и оглядываю дом. Хорошая такая трехэтажка, с панорамными окнами, неплохим видом, сам бы тут снял квартиру. Надо будет взять на заметку.

Вытаскиваю телефон и снова набираю Орловой. К удивлению, она принимает вызов сразу, на первый же гудок. Значит, все-таки не соврала.

— Кирилл, — голос у нее такой, словно она ждала меня вечность. Я не могу сдержать самодовольной улыбки.

— Он самый, стою тут, как дурак и смотрю на окна. В какое прикажете лезть, госпожа?

Слышу, она судорожно вздыхает, видать не решается дать добро.

— Ладно, в какой хате живёт Полянский, этаж какой?

— Кажется, квартира двадцать два, второй этаж. Кирилл, — и снова вздох, а уж как имя моё она произносит… Я даже успеваю возбудиться, хотя тут уже успокаиваюсь, напоминаю себе, что мне не пятнадцать.

— Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем, заточенная красавица.

Я жду ее колкой фразочки, но Ди почему-то молчит и это значит только одно — она реально в беде. Ну, то есть для кого-то ситуация, застрять в квартире у препода, это весело, а для Орловой — катастрофа.

Сбрасываю вызов и уже думаю, как бы выяснить, какой балкон из этих нужен мне, но замечаю бабушку. Она такая вся расфуфыренная, в красном платье и большой соломенной шляпе, выходит из нужного мне подъезда. В руках у неё дорожный чемодан, судя по всему, мадам собралась на курорт.