Девочка, ты попала
Шрифт:
Нам нужно соблюдать хоть какую-то дистанцию.
— Что это? — его взгляд тянется мне за спину, и я тут же вспоминаю про проклятый чемодан. Опускаюсь на корточки, открываю его и нахожу там конверт.
— Все из-за… в общем, моя подруга попала в беду, пришлось помочь.
— Она написала оду любви Полянскому, а потом увидела его голым и передумала? — Кир смеется, а мне стыдно и неудобно перед ним.
— Перечитала женских статей. Слушай, — прежде, чем он задаст еще вопрос, я дополняю. — Как мы выбираться будем?
— Через
— Нет, — категорично качаю головой я. Убираю дипломат на полку, интересно, почему Полянский ушёл без него. Хотя, наверное, это все Алинка… она умеет выбить все мысли. Точно! Мне же надо ей позвонить.
— Ладно, пошли. А то Герман ещё вернётся, вот приболдеет мужик.
Кирилл нажимает на кнопку, и электронный замок отщелкивает, выпуская нас в подъезд. Мы довольно стремительно спускаемся на первый этаж, и тут нам на пути встречается Полянский.
Я моментально напрягаюсь, сжимая лямку рюкзака, который все это время висел на плечах. Герман Алексеевич строго окидывает нас взглядом, словно подозревая в чем-то. От волнения ноги у меня одеревенели, даже шагу ступить не могу, а сердце так часто бьется, что кажется сейчас разорвется. Но тут чудом вмешивается Кирилл: он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет уверенно за собой.
— Добрый день, Герман Алексеевич, — здоровается Беркутов, когда мы проходим мимо. Мне настолько неловко, что я готова провалиться под землю.
— Не знал, что вы здесь живёт, Беркутов.
— А мы недавно с Дианой тут квартиру сняли. Агриппина Павловна, — выдает Кир, да так, словно реально успел подружиться здесь со всем подъездом. — Подруга моей мачехи, посоветовала этот район.
Я только и успеваю переводить взгляд от одного к другому и поражаться складной лжи Беркутова.
— Понятно, — кивает Полянский. Неужели реально поверил?
— Ну мы пошли, всего доброго, — Кирилл крепче сжимает мою ладонь и ведёт за собой к выходу. Не представляю, как бы я справилась без него.
Уже позже, на улице, я звоню Алине. Оказывается, она поехала в универ, решила, что Полянский туда отправился. Думала перехватить Германа Алексеевича, но у неё как обычно ничего дельного не получилось. Я сообщаю подруге, что помощь больше не нужна, а на вопросы обещаю ответить завтра. К счастью, Малиновская не пытает меня, у нее видимо и без того нервы на пределе. Конверт мы похитили, честь спасли, о чем ещё можно переживать?
Сбросив вызов, я останавливаюсь на парковке и только сейчас понимаю, что Кирилл стоит рядом с мотоциклом.
— Ты… я думала…
— Боишься? — на его лице игривая улыбка, которая так и кричит — “слабо”?
— Не то что бы…
— Поехали, подвезу, — он подходит и не дожидаясь моего отрицательного ответа, а я в самом деле, хотела оказаться, одевает мне на голову шлем.
— Что ты…
— Так будет безопаснее, но в целом, я хорошо вожу. Обещаю, — Кирилл коварно улыбается, поправляя шлем на моей голове. — Тебе понравится.
Я пытаюсь найти тысячу отговорок, но в итоге почему-то иду за ним, залезаю на мотоцикл и думаю, за что бы ухватиться.
— Готова? — спрашивает Беркутов.
— А… держаться за что?
— Ну… — Кир резко дает по газам и я больше под действием самозащиты — обнимаю его, прижимаясь всем телом к мужской спине. От Кирилла исходит приятный аромат бергамота с нотками мандарина. Он такой свежий и напоминает лето, свободу, самого Беркутова.
Я понимаю, что должна паниковать, требовать немедленно, остановить байк, вот только не хочу. Ветер в лицо, на шлеме открыта маска, машины со всех сторон — от происходящего вокруг во мне бурлит адреналин. Словно это не я сейчас еду, а какая-то другая девушка, в жизни которой нет серых будней.
— Расправь руки, — зачем-то предлагает Беркутов.
— С ума сошел? — кричу ему в ответ, пока мы виляем между рядами автомобилей, объезжая пробку.
— Я думал, все девчонки хотят себя почувствовать героиней фильма “Три метра над уровнем неба”.
— Ты не похож на Ачи, — пытаюсь пошутить я. Хотя внешне может и есть какое-то сходство: рост, такие же широкие плечи, прокаченное тело и безумно обаятельная улыбка. Стоп, Диана! С каких пор у Беркутова появилась обаятельная улыбка?
— А ты на Баби, — отвечает Кир, замедляясь. — Но это не говорит, что мы не можем побыть сумасшедшим красавчиком и его подружкой.
Когда Кирилл останавливается на светофоре, я слегка щипаю его между лопаток, и он вздрагивает. Это так по-детски, знаю, но при этом не могу отказать себе в подобной шалости. А потом, в самом деле, отвожу одну руку в сторону, правда, от силы секунд на десять, уж больно страшно. Мы снова начинаем двигаться, не быстро и не медленно, в среднем темпе. Беркутов позволяет мне насладиться моментом, а я ловлю себя на мысли, что рядом с ним становлюсь другой. Той самой Дианой, которую описывала в личном дневнике класса с пятого. Той Дианой, которую закопал отец, а следом песка на горку подсыпал Денис. Удивительно, я и не думала, что она все еще живет в моем сердце. Кажется, впервые за долгие годы я чувствую и вижу все краски жизни.
До моего дома в итоге доезжаем минут за тридцать. Небо к тому времени успевает окраситься малиновыми всполохами, закат сегодня безумно красивый. Кирилл паркуется напротив моего подъезда, я слезаю первой и протягиваю ему шлем, а он смотрит на меня и почему-то улыбается. Не со зла, без подкола, наоборот искренне, дружелюбно.
— У меня волосы торчат в разные стороны, да? — я начинаю судорожно приглаживать пряди. Почему-то сразу вспоминаю, как Денис злиться, когда у меня на голове ходячий беспорядок. Он перфекционист до мозга костей, любит, чтобы все было идеально.