Девочка-уникум
Шрифт:
Впечатлительная мать ойкнула и уронила чашку с яйцами, успев в последний момент ловко подхватить её почти у самого пола, не хуже какой-нибудь знаменитой циркачки.
– Да ты не переживай так! – успокоил её отец. – А слушай дальше. «Трагедии не случилось только из-за того, что рядом находился товарищ, который, используя приобретённые в школе знания на уроках основ безопасности жизнедеятельности, с помощью искусственного дыхания привёл девочку в чувство», – тут отец торжествующе поднял палец и обратился уже непосредственно к самому
– Чего ж тут геройского? – страшно удивился Витька.
– А того и геройского, – поучительно объяснил отец, – что мальчишка не растерялся. А будь с девочкой какой-нибудь… нюня, – отец вздохнул, и стало понятно, какого нюню он имел в виду, – вот тебе и трагедия! Между прочим, я на сто процентов уверен, что смелый мальчик занимается по утрам зарядкой…
Витька покосился на отца и с набитым ртом невнятно произнёс:
– Из-под палки…
Отец перестал жевать:
– Что ты сказал?
Витька замахал руками, чтобы его не отвлекали пустыми разговорами, проглотил яичницу, запил её кофейным напитком и выскочил из-за стола:
– Спасибо, говорю! Я побежал!
Он кубарем скатился по лестнице, вылетел из подъезда и понёсся по улице, как ураган. Школа хоть и находилась неподалёку, до уроков следовало прояснить кое-какие свои запутанные дела и успеть их провернуть, пока другие не опомнились. Но как бывает в таких случаях, что-нибудь да обязательно произойдёт, отчего незамедлительные дела, конечно же, придётся на время отложить, а то и вовсе о них забыть на неопределённый срок.
Только успел Витька как следует разогнаться, совсем близко послышался весёлый голос:
– Картоха!..
Это был его закадычный друг Колюня по прозвищу Пельмень, которому отец тоже не давал никакой жизни по причине его несуразно толстого вида, придумывая ему всевозможные козни для похудения: бег с препятствиями, дальние походы, лазания по канату, прыжки на скакалке и другие вредные для нормальных людей вещи.
Витька, не расположенный к долгим разговорам, насмешливо сказал:
– Чего обзываешься, когда ты сам Пельмень?
Колюня подбежал, гремя в ранце за спиной школьными принадлежностями, и, не обращая внимания на его недовольный вид, выпалил:
– Слышал новость? На пляже девчонку молнией убило!
Уж кто-кто, а Пельмень, точно, никогда новостями не интересовался и по утрам газет не читал, как, впрочем, и в остальное время суток, и Витька спросил:
– Откуда знаешь?
Пельмень был, как всегда, в самом лучшем настроении:
– Тараторка сообщила!
Витька очень подивился такому чудному имени и полюбопытствовал:
– Что за Тараторка такая?
– Это у нас одну тётеньку из соседнего подъезда так величают, – пояснил Пельмень. – Вообще-то она тётя Шура… Только любительница собирать разные сплетни, а потом по городу их распускать… Вот её все и зовут, как мама говорит, по-народному – Тараторка.
Витька,
– Тараторка, она из себя на вид такая маленькая, да? И шустрая, как… как веник, и голос у неё визгливый…
По-видимому, описание той тётеньки, которая больше всех возмущалась на пляже, полностью совпало с характером таинственной Тараторки, потому что Пельмень вытаращил глаза и спросил:
– А ты её откуда знаешь?
– Не знаю я никакой Тараторки, – поспешил отречься Витька от сомнительного знакомства, чтобы его за компанию тоже не посчитали непорядочным человеком. – Это просто я так подумал… раз она сплетница.
– Сплетница и есть! – подтвердил Пельмень. – Только в этот раз никакая она не сплетница, потому что всё это оказалось правдой!
Витька сложил фигу, поднёс её к самому носу Пельменя и загадочно спросил:
– Это видел?
Пельмень честно свёл глаза к переносице, видимо, для того, чтобы получше разглядеть известную фигуру из пальцев, и быстро кивнул:
– Видел.
Витька потянул время и торжественно объявил:
– Так вот! Всё это – наглая ложь! Про этот случай отец сегодня мне прочёл в газете в разделе «Новости», где чёрным по белому было написано то, что Люсь… то есть та девочка осталась живая. А твоя Тараторка – она… она и есть Тараторка и к тому же ещё и балаболка, – ухмыльнулся Витька.
Пельмень, представив, какую позорную славу чуть не приобрёл из-за Тараторки, распространи он на всю школу непроверенный слух, запыхтел, как рассерженный ёжик, и зловеще произнёс:
– Я ей устрою…
– Чего ты ей устроишь? – заинтересовался Витька дальнейшей судьбой Тараторки, зная, что если уж Пельмень за что возьмётся…
– Знаю чего, – многозначительно пообещал Пельмень. – На весь город будет ославлена.
Не успели друзья до конца обсудить подлость Тараторки, как прозвенел звонок, приглушённый расстоянием и дополнительно старинным двухэтажным особняком, который располагался прямо посередине пути.
Ребята встрепенулись, будто кони от походной боевой трубы, и наперегонки поскакали к школе, топая ботинками, как копытами.
5
Первым уроком была «История», которую преподавал всеми уважаемый историк Серафим Фёдорович по прозванию Фантомас. Кем он был назначен так прозываться, неизвестно, потому что ещё в давние времена, когда в школе учились родители Витьки и Пельменя, он уже Фантомасом числился. Хотя в отличие от настоящего Фантомаса, который, как известно, был лысым, у Серафима Фёдоровича росли густые волосы, только совсем седые. Скорее всего, сходство было в голосах – ровных, бесцветных и монотонных, как у современных роботов с искусственной речью.