Девочка я о тебе мечтаю
Шрифт:
– Поесть есть что-нибудь? – спросил отец, развязывая галстук. – Все разговоры давайте на завтра перенесём.
Его пиджак уже лежал на спинке дивана.
– Да, конечно, – кивнула Наташа. – Вы идите руки мыть, а я пока всё подогрею.
У нас есть прислуга, но Наташа так хочет угодить отцу, что готовит сама. А мне её стряпня как-то… Не заходит.
– На меня не грей, – сказал я ей, встретив её мигом ставший грустным взгляд. – Я спать хочу.
Жрать хочу как конь, но её еду есть не стану. Пока приму душ и спущусь позже, сделаю сам себе бутербродов. А они могут греть друг другу ужин сколько им нравится… Только без меня. Вечно себя третьим лишним ощущаю рядом с этими голубками! Но отец довольно доходчиво объяснил, что при Наташе надо держать рот на замке, да и не планировал я их разводить. С мамой они уже давно развелись, и я прекрасно понимал, что одному ему одиноко, и даже рад, что он встретил кого-то, кто скрасит его серую жизнь. Мне, в принципе, пофигу было, когда она приехала сюда с чемоданами. Раздражает только, когда она пытается со мной играть то в мамочку, то в подружку…
После душа до кухни так и не дополз – отрубился прямо на застеленной кровати в одних боксёрах.
Глава 3
– Подъём! – Кто-то шлёпнул меня по заднице.
Надеюсь, это не Наташа… Хотя голос явно мужской. Спросонья ничего не пойму…
Оторвал голову от подушки, кое-как разлепил глаза и сфокусировал взгляд на тёмном пятне напротив меня. Пятно медленно, но верно превратилось в моего отца.
– Ну па-а… – прокаркал я хриплым со сна голосом.
– Вставай, – сказал он. – Завтракать вместе будем.
Значит, станет сейчас песочить. Фетиш у него такой – под чашку кофе распекать меня, жующего омлет.
– А сколько времени?
– Половина седьмого.
– О боги… – простонал я.
Как я отвык после длительных каникул вставать в такую рань! Пытка…
– Давай умывайся и спускайся. Через час выезжаем уже.
– Ты отвезёшь меня на линейку сам?
– Конечно, – кивнул отец. – Ты же выпускник. Хочу посмотреть линейку.
– Воу. Ты же вечно занят.
– А сегодня свободен. Половину дня. После линейки домой, Наташа обещала праздничный обед.
На этих словах меня перекосило, и папа, конечно, заметил это.
– Лицо попроще, сын, и не показывай такое выражение Наташе.
– Наташа, Наташа… – передразнил я его. – Господи, какие все идиоты, когда влюбляются. Ты хоть о чём-то кроме неё думать и говорить можешь?
– Хм, – усмехнулся отец. – А ты уже достаточно взрослый, чтобы к этим идиотам присоединиться.
– В смысле? – не понял я, взлохмачивая волосы пальцами и зевая.
– Тоже влюбишься, – пояснил отец. – Вот тогда и посмотрим, как запоёшь ты.
– О нет, – встал я на ноги. – Этот придурочный мир не для меня. Я в душ.
Как я и предполагал отец, едва мы успели нормально поесть, уже за чашкой с кофе принялся сверлить меня взглядом. Наташи с нами не было – в такие моменты она оставляет нас наедине.
– Ну что? Щас меня в камень обратишь взглядом, Медуз Горгон.
– Не коверкай персонажей мифов Древней Греции. Она – женщина.
– А что поделать, если ты, как она, смотришь, только он?
– Не паясничай, – обрубил отец. – Ты когда за голову возьмёшься, Рома?
– Зачем за неё браться? – поднял я брови вверх. – Она и сама прекрасно болтается.
– Роман, – нахмурился отец, и я понял, что с шутками пока стоит завязать.
– Я слушаю тебя, папа.
– Я задал вопрос: когда ты возьмёшься за ум? Последний учебный год, а ты вытворяешь что? Гонки, КПЗ… Что ещё?
– Пока всё, – не удержался я.
– Но ты наверстаешь?
– Не планировал.
– Слава богу. А я думал, у тебя есть план «как довести отца до могилы».
– Да брось, пап, – пожал я плечами. – Я не специально же.
– Роман, – оставил он даже кофе и устремил взгляд на меня. – Я тебя прошу как взрослого человека – прекращай так себя вести. Думай об учёбе, не встревай никуда, не устраивай драк. И никого не доставай.
– Да кого я достаю?
– Мы прекрасно оба знаем кого. Сделай так, чтобы меня не вызвали в школу к директору уже второго сентября, не позорь отца.
– Никого я трогать не собирался, – пробурчал я.
– Что тебе сделала эта рыженькая девочка?
Я промолчал. Хороший вопрос – что? Только ответа у меня и самого нет. Просто раздражает своим видом, с первого дня, как пришла учиться к нам. Умница чёртова… Всем её в пример ставят, и учителя, и даже отец как-то меня ею попрекнул – вот, мол, учится девочка, старается, на льготном месте, не то что я, лоботряс! И как после этого к ней нормально можно относиться?
– Так что она тебе сделала? Не слышу ответа.
– Ничего, – процедил я сквозь зубы. – Просто бесит. Сирота казанская, всем её жаль.
– Прекрати так говорить о девочке, – обрубил отец. – Чтоб я больше не слышал такого в адрес кого бы то ни было. Понял?
– Понял, – рявкнул я и нахмурился.
– Не трогай девчонку, Ром, – настаивал отец. – Далась она тебе. Вот играешь в группе своей – играй, спускай пар там. Столько энергии в тебе, не туда ты её направляешь.
– Да не нужна она мне, па! – вскочил я на ноги. Я как раз кофе благодаря отцу выпить не смог. – Чего ты ко мне привязался с ней?
– Вот и не трогай.
– И не собирался! Заняться нечем больше?
– Ну-ка стой, – не дал мне уйти отец. – Я ещё не договорил.
Я обернулся к нему. Он так и продолжал сидеть за столом и смотреть на меня поверх сцепленных между собой пальцев.
– Я уменьшаю твой лимит на карте.
– Что?!
– Сильно уменьшаю.
– Ну пап!
– Это твоё наказание за КПЗ. Хватит только на очень мелкие расходы.
Хотелось бы заорать, что он не прав и это несправедливо, но как раз всё ровно наоборот. И поэтому я просто понуро опустил голову.