Девочка-яд
Шрифт:
Игорь Львов – это первая зазнайка нашего потока. Он почти такой же самовлюбленный осел, как и Аверин. Только вот, если у моего сводного брата на руках был абсолютный фуллхаус – деньги, внешность, рост, фигура, то этот экземпляр мог похвастаться только первым и, пожалуй, последним. Нет, он не был уродом, но слово «обычный» подходило к нему как нельзя лучше. Обычный среднестатистический мажор.
Он еще на первом курсе ко мне активно подкатывал, но потом переключился на кого-то другого и, Слава Богам, отстал от меня. И вот опять. Тонны сообщений сомнительного
«Яра, сегодня идем в кино. Отказа я не приму».
Я уже с одним сходила. Спасибо! До сих пор сны кошмарные снятся. И опять невольно к губам прикоснулась, запуская тем самым очередную нервную волну по телу.
Но от этих страшных дум меня отвлекает голос преподавателя, что спрашивает у меня что-то по теме занятия. Тушусь сначала, но потом все-таки беру себя в руки и выдаю правильный ответ. Фух, пронесло. Вот, казалось бы, месяц прошел, больше этот самовлюбленный сводный брат в моей жизни не отсвечивает, а до сих пор жизнь умудряется отравлять мне одним своим существованием. Поразительная способность. Прямо дар у человека.
В конце пары телефон вновь вибрирует, но на мое счастье это не Банный-Лист-Игорёша, а Евсеев:
«Подожди меня немного. В деканат вызвали. Не думаю, что задержусь надолго».
Тут же печатаю ему согласное «ок» и блокирую гаджет. Собираю свои вещи, закидываю сумку на плечо и бреду из аудитории, на выходе почти нос к носу упираясь в Львова. Блин!
Он хоть и среднего роста, но за фигурой следит, раскачанный, жилистый. От такого просто так не отобьёшься. А так хотелось бы.
– Привет, красивая. Опять на сообщения мои не отвечаешь? – пошел в наступление Игорь.
– Ты очень наблюдательный, – монотонно ответила я и двинула в сторону гардероба.
– Яра, давай не начинай. Хватит корчить из себя недотрогу. В кино, сказал, пошли, там новый хоррор вышел.
– Только этого мне не хватало, – не заметила, как вслух ужаснулась я.
– Чё? – нарезая вокруг меня круги, переспросил парень и скривился.
– Нет, говорю. Ненавижу ужасы. Терпеть их не могу, – и меня аж передернуло.
– Ладно, тогда в ресторан пойдем, – очень уверенно и очень утвердительно выдал Львов.
Вздохнула. Ничего не ответила, только упорно двигалась в нужную мне сторону. Оделась под бесконечную трескотню парня, достала телефон и написала Евсееву:
«Долго еще?»
Ответ прилетел мгновенно: «Минут пять-десять, не больше».
Черт! Придется отбиваться. Двинула на улицу, нахлобучивая на голову объемную вязаную шапку. Холодно, но хоть дождя и снега нет, уже радость. Припустила вниз по лестнице, но в самом низу меня резко одернул за руку все тот же Львов.
– Ты какого, спрашивается, молчишь и выделываешься, м-м? Я с тобой разговариваю!
– Игорь, ну отвяжись ты уже от меня, – взмолилась я, – тебе что девчонок в универе не хватает?
– Тебя хочу! – упрямо заявляет мне парень и вдруг прижимает к себе, обнимая своими лапищами.
– Отпусти по-хорошему, Львов, – рычу
Отпускает, хоть и неохотно, а потом кивает кому-то за моей спиной. Тут же к нам подходит его прихвостень – Артем Моисеев. С букетом наперевес.
– Это тебе, – говорит Львов, протягивая мне веник из ярко-красных роз. Жалко цветы, они ни в чем не виноваты, но их срезали за зря. Увы.
– Не возьму, – бурчу я и отвожу взгляд.
– Возьмешь! – рычит Игорь и подходит ближе, но я только упорно молчу и прячу руки в карманах куртки.
– Убери свой куст от нее, Игореша, а то я тебе его в задницу вместо вазочки воткну, – от этого голоса мне становится легче, и я выдыхаю свое напряжение. Евсеев, Слава Богу ты пришел!
Между парнями тут же развязывается перебранка, конкретная такая, с угрозами и петушиным выпячиванием груди вперед. Кирилл кидает мне ключи и приказывает идти в машину. Моисеев пытается меня задержать, но я сурово смотрю на него и качаю головой:
– Заору! – и моя угроза попадает точно в цель.
Бегу к машине и прячусь внутрь, зябко потирая руки и опасливо поглядывая на все еще ссорящихся ребят. Слышу, как они уже перешли на личности. Занавес закрылся только после того, как Львов гадливо сплюнул на землю, кинул на меня неприязненных взгляд и громко прокричал мне неприличное слово на букву «ш».
Что-ж, отвалил и ладушки.
Евсеев садится в салон своей Ауди весь на взводе, нервно поправляет куртку и снимает шапку, а потом рычит, как огнедышащий дракон:
– Чем ты их так приманиваешь к себе? Ну ведь один лучше другого, Ярка! И вон опять Лексус белый стоит, ща снова за нами до самого поселка ехать будет.
Оглянулась и замерла. Точно, опять та же машина. У меня даже мурашки по коже побежали. И не рассмотреть кто там внутри – тонированная в хлам.
– Думаешь, маньяк какой? – осторожно интересуюсь я.
– Думаю, да! На тебя только такие внимание и обращают. Один Захарченко из твоей группы чего стоит. Мне от его стихов в твою честь до сих пор дурно.
– Нормальные стихи, – бурчу я, хотя губы сами собой растягиваются в улыбке. А потом против воли начинаю трястись от смеха, вспоминая что именно писал мне одногруппник. Евсеев услужливо напомнил:
– Скажу тебе, не промолчу. Я быть с тобой всегда хочу. Хочу любить, хочу страдать, хочу ночами обнимать.
– Он очень хороший мальчик. Перестань, – прикрыла я ланью глаза, пытаясь успокоиться.
– Благо, что хоть от Аверина отбилась, – кивнул друг и вырулил с парковки.
Смех тут же, от упоминания его фамилии, застрял в глотке. Отбилась, но стало ли мне легче дышать после этого? Ни капельки, до сих пор корю себя и жалею. А еще трясусь от страха, что он снова ворвется в мою жизнь, чтобы взять реванш. Но дни идут, а его все нет. Иногда я слышу, как дядя Паша, что-то обсуждает с мамой про него, но стараюсь не вникать. Хотя каждый раз замираю, при упоминании его имени, но потом прихожу в себя и несусь прочь. К чему мне все это?