Девочка. Книга первая
Шрифт:
— А соперников ваших тоже штрафанули?
Я бросила взгляд на Джулию, и мы синхронно отрицательно помотали головами.
— Их и след простыл, — отметила Джулия. — Я внимательно следила за дорогой все это время, но они не проезжали. Кстати, интересно, куда они свернули.
— Вероятно, их тоже поймала полиция, только раньше, а за тобой гналась до Вудленда — не так-то просто тебя догнать, — предположила я.
— Скорее всего, — согласилась подруга.
Как только мы приехали домой, я отчетливо ощутила, что Эмми, словно ураган, ворвалась в нашу с Джули размеренную жизнь. С новыми силами
— Ну рассказывай, что у тебя там приключилось? — с места в карьер начала Джули, как только мы зашли в квартиру. — Выглядишь ты счастливой, и глаза сияют как-то по-новому.
Эмили загадочно улыбнулась и, прижав руки к груди, счастливо выпалила:
— Девочки, вы даже не представляете, с каким мужчиной я познакомилась в самолете!
— Заинтриговала, — в своей манере хмыкнула Джулия, и тоном, не терпящим отказа, продолжила: — Так, девочки, отключаем телефоны. Лили, иди варить кофе, я достаю чашки, а ты Эмили, готовь речь во всех подробностях и жди вопросов, которыми мы тебя сейчас закидаем!
После этих слов в нашем маленьком девичьем царстве опять поднялась веселая суета, которой нам так не хватало.
Усевшись на диване с чашками, мы с Джули впились взглядом в нашу подругу, ожидая рассказа, а она таинственно улыбнулась, положив в рот виноградинку, долго ее жевала, мучая нас томительным ожиданием, и наконец произнесла:
— Девочки! Это не мужчина, а мечта! Его зовут Райан. Он просто чудо как хорош. Красив как бог, галантен как истинный аристократ, джентльмен — южанин из Джорджии, — и наша Эмми подняла глаза к небу, загадочно улыбаясь.
— Ну теперь понятно откуда приглашение в клуб, — усмехнулась Джули.
— В точку, — хихикнула подруга.
— И чем же занимается твой аристократ-южанин? — спросила Джули.
— Сказал, что землевладелец. В Чикаго был по делам.
— Как вы познакомились? — поинтересовалась я.
— Он сидел неподалеку и попросил у тебя соленых орешков? — подхватила Джули.
— Это совсем уж забавная история, — Улыбнулась Эмми. — Из-за него задержали рейс. Он зашел в наш салон первого класса летящей походкой с сумкой на вытянутой руке, а я в это время выставила руку с бокалом яблочного сока, в результате чего весь рукав моей шелковой кофты и мои Cartier были облиты соком, бокал упал на пол, я выругалась по-французски по привычке, а он, негодник, так быстро отскочил, что отделался всего лишь парой капель на своих начищенных ботинках. На шум тут же выскочила стюардесса, а он на ходу попросил прощения и пошел к своему креслу.
— Как? И все?! — нетерпеливо выпалила Джули.
— Нет, разумеется! Когда самолет уже набрал высоту, и табло "пристегните ремни" отключилось, он подошел ко мне с двумя бокалами белого вина, галантно поклонился, представился, отдал один бокал мне, а второй вылил на свою белоснежную рубашку, после чего еще раз извинился передо мной и сказал на чистом французском: "Миледи, пусть эта облитая вином рубашка послужит мне хорошим уроком и будет вечным напоминанием о нашем с вами знакомстве". Ну разве он не прелесть? — риторически резюмировала подруга.
— Хитер, шельма, — улыбнулась Джулия, — знает как просить прощения
— Девочки-и-и-и, — протяжно произнесла подруга, — как же эта мокрая рубашка прилегала к его груди, я даже смутилась от этого вида и в первую минуту не знала, что сказать.
— Так и что было дальше? — спросила Джули с любопытством, осторожно отхлебывая горячий кофе.
— К нему подбежали сердобольные стюардессы, и как только увидели облитую вином рубашку, попытались устроить конкурс на раздевание моего "мистера галантность". Так и хотелось крикнуть этим стервятницам "руки прочь!" Короче, я сама предложила ему переодеться и присесть рядом в пустующее кресло. Он же в свою очередь пригласил меня в бар самолета и наотрез отказался менять свою рубашку до конца полета, а мне и вовсе это не помешало проболтать с ним до Сиэтла!
— Ну все! Мужчина прошел самое большое испытание в своей жизни — твою непрерывную болтовню — и выжил при этом! За такого и замуж можно! — пошутила Джулия.
— А вот это под вопросом… — поджала губы Эмми.
— Что так? Его комплименты показались тебе не такими изысканными, а его французский не таким чистым? — подтрунила Джулия.
— Ох, нет, девочки. Я не об этом. Он удивительно красиво говорит и умеет делать шикарные комплименты, но думаю, что он очаровательный лжец.
— Лжец? — в унисон спросили мы с Джули.
— Ага, — грустно кивнула Эмили, — я ему не доверяю. Пел мне в уши, что обычно заказывает частный самолет, но ему срочно нужно было в Сиэтл, а так как борт в августе, когда пора отпусков еще не закончена, заказать в тот же день невозможно, он был вынужден воспользоваться рейсовым самолетом. Так вдохновенно врал, что я даже залюбовалась им — с такой искренностью он это говорил.
— Почему ты думаешь, что он врет? Все-таки первым классом летел, — отметила Джулия. — Или его прикид был фальшивым?
— Да нет, одет он был с иголочки, уж я-то в таких вещах разбираюсь. И подвозил он меня до бутика на Бентли. И все же… Не знаю, есть в его поведении что-то такое, чего я не могу объяснить, — произнесла подруга и погрузилась в задумчивость. — Да… Определенно есть…
— Так почему ты его не послала? — выдала в лоб Джули.
— Нет, ну зачем же так категорично! — очнулась Эмили. — Я еще подумаю, и посмотрю на его поведение, — загадочно улыбнулась подруга и отхлебнула кофе. — Он мне и в самом деле понравился. Может быть, моя интуиция меня подвела, и он не врет.
— Если он охотник за богатыми дамочками, ты должна держаться от него подальше.
— Да, ты права, но вдруг это было совсем другое. Он увидел на мне дорогие шмотки, бриллиантовые безделушки, и его вранье было связано не с тем, чтобы подцепить богатенькую глупышку, а просто таким образом сказал мне о своих намерениях, типа "я богат и все такое, и меня не интересуют твои деньги, мне нравишься ты"… Не знаю, каковы были его истинные мотивы. Хотя мне совершенно все равно, насколько богат или беден будет человек, с которым я решу связать свою жизнь. Моя семья конечно не входит в сотню самых богатых по версии журнала Форбс, мы просто зажиточная семья, но моего трастового, неприкосновенного до замужества, фонда хватит на безбедную жизнь для меня и моей будущей семьи. Главное, чтобы была любовь.