Девочки Тора
Шрифт:
– Аня, только не будь наивной, – хмыкает Торецкий, когда мы в очередной раз за сегодняшний день садимся в его машину и куда-то направляемся. На этот раз, наверное, на встречу с его партнером.
– В каком смысле наивной?
– Большая часть судов в мире толстых кошельков – фальсификация. Ложь. Подкуп. Мы с тобой живем на планете, где порой единственная возможность победить – это вовремя оказаться бОльшей тварью или заплатить более крупную сумму денег. Прежде, чем мы с тобой решим, как будет лучше поступить дальше,
– Вы сказали, – я прикусываю нижнюю губу, устремляя взгляд на Торецкого, – что он трус. Он боится общественности. Поэтому достаточно будет просто надавить… Но сейчас выходит, что этого мало…
– Достаточно надавить относительно тебя и развода. Но речь идет о ребенке. А он оказался достаточно хитер и умен, чтобы не вредить девочке. Законных доказательств, что Свиридов опасен для нее нет. А если не лишим его прав на дочь, то он остается опасен для тебя. Подумай об этом, Аня.
– Легко вам говорить…
– Поверь, ты сильно ошибаешься. Говорить об этом мне никогда не будет легко.
Глава 29
Глава 29
Аня
– Мам, ты скоро приедешь домой? Няня дала мне телефон, чтобы позвонить. Я соскучилась. Тебя весь день нет дома.
– Скоро, детка. Сейчас мы с Максимом Константиновичем закончим кое-какие дела и вернемся, хорошо? Как прошел твой день? Тебе понравилась няня?
– Да. Ну она веселая. И мы читали интересную книгу про пиратов.
– Правда?
– Да. Еще там было про русалок.
– Ну вот видишь как здорово. Вечером обязательно продолжим ее читать, – я мягко улыбаюсь. Знаю, что дочка меня не видит, но мне все равно хочется улыбнуться.
Действительно день сегодня очень суетливый. Мы пол Москвы объездили. Буквально только сейчас у меня появилась минутка выйти на балкон и поговорить с дочерью, пока Торецкий беседует с партнером.
На самом деле, я понятия не имею, буду ли в дальнейшем работать на Торецкого, учитывая все обстоятельства. Вполне вероятно, что нам с Ксюшей придется навсегда скрыться, уехать , начать жизнь с чистого листа. Но мне все равно интересно наблюдать за тем, как работает Тор. У него есть чему поучиться. В том числе дипломатии и умению заключать выгодные сделки.
Правда, мое эмоциональное состояние больше располагает к общению с ребенком, чем к построению карьеры. Но я прекрасно понимаю, что если я сейчас не стану независимой во всех смыслах, то рано или поздно снова окажусь во власти какого-нибудь мудака, который будет надо мной издеваться.
Мне просто необходимо обрести власть над собственной
– Мама? Ты тут? – дочка зовет меня в трубку.
– Да, конечно, котенок, я тут. Что такое?
– Я хочу кое-что спросить, – голос Ксю звучит неуверенно, и я догадываюсь, что она собирается спросить о чем-то таком, что либо может меня расстроить, либо я стану ее за это ругать.
– Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.
Почему-то перед глазами встает утренняя сцена с Торецким. Он тоже разрешил Ксю задавать вопросы, хотя вовсе не обязан на них отвечать, ведь это мой ребенок, а не его.
– Я бы хотела знать, мамуля… А это правда?
– Что именно?
– Ну, то, что сказал Максим Костинович.
– Ты про папу?
Так и знала, что Ксюша рано или поздно все равно спросит об этом. Хоть утром она и забыла быстро слова Торецкого, но они просто не могли не ранить ее маленькое хрупкое сердечко.
– Да… Он действительно тебя обижал? Это поэтому мы с ним больше не живем? Ты никогда мне не говорила, что он обижает тебя…
– Знаю, детка, просто, – я делаю глубокий вдох и прикрываю глаза.
Вряд ли это та тема, на которую стоит говорить со своим маленьким ребенком по телефону.
– Малыш, давай я приеду домой, и мы с тобой обсудим это, ладно?
– Хорошо, – вздыхает Ксю. – С тобой ведь… ничего не случится?
Господи, мой оленёнок напугался. Вот почему не стоит говорить детям о таких вещах. Снова пытаюсь подавить внутри нарастающую злость на Торецкого, который действовал слишком импульсивно.
– Ну что ты, мой сахарок? Со мной всё будет хорошо. И скоро я приеду домой. Играй пока с няней, почитай еще какую-нибудь пиратскую историю, и жди меня, договорились?
– Договорились. Я люблю тебя, мамочка.
– И я люблю тебя, мой ангел.
Сбрасываю вызов, убираю телефон в сумку, после чего упираюсь ладонями в перила балкона. Это ведь неизбежно. На Ксю все равно повлияет все происходящее. Я не могу лишить ребенка отца и при этом ампутировать ее чувства. Мне придется говорить с моей родной девочкой на чистоту, чтобы она все понимала. Правы ли те родители, которые скрывают правду от детей? Которые защищают детей? Или детям лучше говорить все так, как есть?
Глава 30
Глава 30
Аня
Выдохнув и морально настроившись на то, что вечером мне предстоит долгий и тяжелый разговор с дочерью, я выхожу с балкона и возвращаюсь обратно в зал ресторана, где Торецкий продолжает вести деловую беседу с одним из своих партнеров.
Всё не слава богу. И адвокат ничего толкового не обещал. И у меня пока никаких идей нет. Каждую минуту чувствую себя так, словно босиком хожу по лезвию.