Девочки Тора
Шрифт:
Если это игра какая-то или шутка, то Торецкий явно перегнул палку.
– Савелий, трогай, – Тор отдает команду водителю, сев в машину следом за мной.
– Теперь, может, я получу какие-то объяснения? – не собираюсь оттягивать с разговором, поэтому, сложив руки на груди, упираю взгляд в Торецкого.
Тор медленно кивает и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.
– Думаю, Свиридов никогда не оставит вас с Ксюшей в покое, если не будет осознавать, что вы под защитой кого-то другого. Он один из тех психопатов, что до
– И что, получается, вы решили, что единственная возможность помочь нам – это жениться на мне? Вам не кажется, что вы перегибаете палку?
– Не кажется. Думаешь, Аня, если даже получишь развод, то так легко скроешься от этого человека?
– А выйти замуж за вас – это означает скрыться?
– Это даст вам обеим такую возможность.
Смотрю на Торецкого, приоткрыв рот и хлопая ресницами, и просто поверить не могу, что он говорит серьезно.
– Зачем это нужно вам?! Я не понимаю!
– У меня личные причины.
– Это не ответ, Максим Константинович! Не ответ! Люди просто так не предлагают пожить в своем доме, не оплачивают услуги адвоката, не делают предложение выйти замуж! Так не бывает!
– В моём мире бывает. Так что используй ту возможность, которую я тебе предлагаю. Посуди сама, если у тебя будет мое имя, то ты и Ксюша всегда будете под защитой. У тебя появится время скрыться и замести следы, построить новую жизнь при желании. Или ты вообще сможешь не покидать город.
– А вы? Если вы решите жениться или… у вас просто появится женщина..
– За это можешь не волноваться, – Торецкий мрачно поджимает губы.
– Что это значит?
– Что я не собираюсь жениться. У меня нет на это времени.
– Время спасать нас у вас есть.
Чёрные глаза упираются в меня, норовя прожечь дыру во лбу.
Затем Тор вдруг поворачивается к Савелию.
– Заедем к Алисе и Асе.
– Понял, босс.
– Что за Алиса и Ася? Куда мы едем? И какое это имеет отношение к вашему странному предложению пожениться?
– Сейчас ты всё поймёшь. И это не странное предложение. Ты должна хорошенько всё обдумать, Аня. Мы заключим договор. Обсудим каждый пункт. Развод состоится только тогда, когда тебе и Ксении больше не будет требоваться защита.
– А если она нам до конца дней будет требоваться?
– Значит, не разведемся до конца дней.
У меня нет слов.
Не знаю, что случилось в жизни этого человека, но явно прошлое заставляет его мыслить неразумно и неадекватно.
Наверное, я должна сейчас снова начать спорить и что-то доказывать, но усталость вдруг бетонной плитой придавливает меня к сидению машины и заставляет замолчать.
Это всё какой-то сюр.
Нереально. Неправдоподобно.
Фонари мелькают за окнами автомобиля, пока мы едем куда-то, я даже не знаю куда. Мне просто хочется домой, к дочке, и чтобы проблемы разрешились сами по себе. Чтобы не нужно было прятаться, выходить за кого-то
– Где мы вообще? – спрашиваю у Торецкого, когда машина, наконец, тормозит.
– Идём, – отвечает мрачно и открывает дверь.
Как только выбираюсь из салона, холодок пробегает по позвоночнику, потому что становится понятно, что мы приехали на кладбище.
– Зачем мы здесь?
Сглатываю, обхватив плечи руками.
«Заедем к Алисе и Асе».
В памяти всплывает фотография у камина.
– Хочу кое-что показать и рассказать тебе, чтобы ты перестала дергаться на мой счёт.
– Это касается Алисы и Аси?
Тор молча проходит чуть вперед и шагает между могил вглубь кладбища между огромных надгробий и памятников.
– Кто они? Это та женщина с ребенком на фотографии у вас дома?
Снова нет ответа.
Мы просто молча идем. Я следую за Тором, пока он не останавливается у кованой оградки, за которой стоит два памятника. Один в форме маленького ангела. Фотографий здесь почему-то нет. Но на памятнике есть надпись:
«Любимой сестре и племяннице. Простите, что вас не защитил…»
Глава 32
Глава 32
Аня
– Помнишь, я сказал тебе, что, к сожалению, люди зачастую сами не хотят себя спасать?
Я сглатываю, остановившись чуть позади Тора. Он же встает прямо перед могилой и сует руки в карманы брюк.
– Я тогда только устроился в полицию. Опыта было мало, амбиций море. Алиса была младше меня. Наши родители рано умерли, и чтобы прокормить сестру, мне приходилось часто оставлять ее одну. Так она и связалась со своим хахалем. Я не доглядел.
– Вы же работали…
– От этого как-то легче не становится. Особенно когда осознаешь, чем это все закончилось.
Снова смотрю на два красивых памятника и с трудом проглатываю ком в горле, потому что примерно представляю, чем всё кончилось. Догадываюсь, во всяком случае.
– Она его обожала. Даже когда он бухой приползал домой – всё прощала. Жаловалась, конечно. Я просил ее вернуться домой и бросить его, но Алиса утверждала, что он исправится. Каждый раз, когда он бросал бухать хотя бы на неделю, она радостная звонила мне и утверждала, что теперь всё будет хорошо.
Тор заходит за оградку и достает из каменной вазы у могилы завядшие цветы.
– Потом она забеременела, и он реально на какое-то время успокоился. Они даже поженились. Первые месяцы после рождения Аси, он был идеальным мужем. И прекрасным отцом. Но потом снова принялся бухать… А Алиса всё повторяла, что он исправится, что ребенку нужен отец. На тот момент я проработал в полиции пару лет и там часто слышал такую же песню от потерпевших, которые сначала писали заявление на своих мужей, потом забирали.