Девочки Тора
Шрифт:
Слышу, как Торецкий делает глубокий вдох, затем медленный выдох.
– Я злился на неё, но ничего не мог сделать. И даже тогда я еще не представлял и не понимал, каким он был чудовищем. Первый раз Алиса приползла ко мне избитая, когда Асе было три. Я чуть с катушек не слетел. Хотел наказать этого ублюдка по всей строгости закона, но родители его отмазали. А у меня тогда еще не было достаточно власти. Он был из хорошей, уважаемой семьи. Дорогой адвокат. Деньги. Власть. Беспроигрышное комбо сделало свое дело. Но самое хреновое было не в том, что он отмазался, Аня. А в том, что однажды я вернулся с работы, а ни Алисы, ни Аси дома не оказалось. Я перепугался до усрачки и поехал к уёбку, думая, что он их похитил, увёз
Я так привыкла не наблюдать никаких чувств со стороны этого человека, что даже слышать их в его голосе странно. Мне становится не по себе. Я не вижу лица Торецкого, так как он стоит ко мне спиной, но уже представляю, как тонкая линия губ искривляется, а брови сходятся на переносице от злости, которую он испытывает. Именно так он выглядел в кабинете, когда увидел синяки на моих запястьях.
– Она сказала – он раскаялся. Понимаешь? Он попросил прощения. Это пиздец. Он сломал ей три ребра, а потом попросил прощения, и она побежала за ним.
– Это был ее выбор… Вы же не виноваты в том, что она сама приняла такое решение…
– Дослушай до конца.
Торецкий поворачивается ко мне лицом. В его руках увядшие цветы, которые постепенно осыпаются на землю от давления пальцев.
– Потом это повторялось еще несколько раз. И в каждый такой раз я открывал ей двери своего дома, думая что теперь-то она поймет и не уйдет. Я даже замки внешние вешал, чтобы ее удержать. Психолога ей нанимал. По врачам водил. Но она все равно возвращалась к нему. В один прекрасный день, я вернулся домой пораньше и застал ее за сбором спортивной сумки. День был хреновый. На работе не ладилось. Я сел на кровать и стал наблюдать за тем, как Алиса суетливо складывает вещи. Как сейчас помню всё в деталях, будто это вчера было… Я сказал, что больше не буду ей помогать, если она уйдёт. Она ответила, что помощь ей больше не понадобится. Ведь благоверный сводил ее в церковь и поклялся перед иконой, что никогда пальцем ее не тронет. Я не стал держать сестру.
– Трудно вас винить в чем-либо, ведь вы столько раз пытались ей помочь.
– Да, – кивает Тор и отводит взгляд в сторону. – Но в тот единственный день, который я мечтаю вернуть назад, она позвонила мне и сказала, что он снова ее избил, и что она сбежала вместе с Асей. Тогда внутри меня уже появилась какая-то черствость и пустота, поэтому я ответил, что это отныне не мое дело. Пусть обращается напрямую в полицию и спасает себя сама. Алиса еще что-то пыталась сказать, но я не дослушал. Сбросил вызов. Знал, что если начну с ней разговаривать, то не выдержу… На следующий день меня вызвали на место убийства. Она пыталась уехать с Асей на машине. Он был под наркотой, погнался за ними и смог перехватить на лесной трассе. Сначала задушил Алису в порыве гнева. А затем Асю. И выбросил в лесу. Лег в машину отсыпаться. Трупы обнаружили проезжавшие мимо люди. Им показалось подозрительным, что стоят две машины. У одной двери распахнуты, а из второй торчат мужские ноги. Они увидели Алису и Асю с пригорка, когда вышли из своего авто, проверить, что случилось…
– Максим Константинович… – я зажмуриваю веки и машинально прикладываю ладонь к горлу, так как на меня накатывает приступ тошноты. – Мне жаль… Я даже не могу выразить… Но вы не виноваты… Вы тут не виноваты…
– Когда ты не можешь исправить прошлое, такие слова мало что значат. Но я надеюсь, Аня, теперь ты понимаешь, почему я делаю то, что делаю, – черные глаза упираются в меня и проникают своей чернотой, кажется, в самую душу.
Да… Теперь я понимаю…
– А что стало… с мужем вашей сестры? Где он… сейчас? – не знаю, зачем спрашиваю. Просто хочется знать, есть ли справедливость в этом мире? Был ли он наказан?
Торецкий склоняет голову набок и какое-то время
– Пропал без вести.
Глава 33
Глава 33
Аня
— Максим Константинович, Ксения уснула. Отчёт по сегодняшнему дню я написала. И вот ещё программа на следующие дни, — няня передаёт Торецкому папку и вежливо улыбается мне.
Я хотела поговорить с дочкой сегодня, но мы слишком сильно задержались, так что разговор придётся отложить на завтра.
— Спасибо, — Тор не открывает папку, а сразу передаёт мне. — Сверхурочные получите на карту. Можете быть свободны. В понедельник ждём вас также в половину восьмого.
Няня уходит, оставив нас с Торецким в гостиной. Я все ещё не отошла от посещения кладбища и от того, что рассказал мне о своём прошлом босс. Честно говоря, после всего услышанного у меня холодок по коже от одного взгляда на него. Может, поэтому я и не смотрю на Тора, а вместо этого опускаю глаза в папку, которую дала мне няня, и начинаю листать. Ничего не соображаю, что написано. Мысли с голове и эмоции в груди мешают сосредоточиться.
— Ты станешь моей женой, а Ксюшу я официально удочерю. Так будет лучше для вас обеих. Как только вопрос с разводом и родительскими правами будет улажен, мы официально оформим наши отношения.
— А если не удастся решить вопрос с лишением родительских прав? Ваш юрист сказал, что тут все сложно.
— Для Свиридова ваша с ним дочь — это лишь спрособ удерживать тебя. Ты обратила внимание, как он вёл себя в ресторане? Страдающие отцы так себя не ведут. Он хоть один вопрос задал про Ксюшу? Всё ли с ней в порядке? Нет. Его главная цель — Ты. Он использовал её, чтобы держать тебя на поводке. Чтобы издеваться. Причинять боль. И сейчас она ему нужна для этого. Когда он потеряет тебя в качестве жены, его интерес к Ксении снизится. Но если не обезопасить тебя, то он никогда не оставит вас в покое. Тянуть с заявлением на развод не стоит. Займёмся этим в ближайшие дни. На сегодня хватит впечатлений. Иди спать.
Максим Константинович проходит мимо меня к лестнице. Я невольно провожаю мужчину взглядом. Каково это быть его женой?
Понятно, что всё будет не по-настоящему. Но я почему-то думаю именно о тех вещах, которые обычно являются естественной частью брака. Щёки и шея горят от подобных мыслей.
Этот человек, возможно, убил убийцу своей сестры и племянницы, а я размышляю о том, как буду чувствовать себя в качестве его жены...
Интересно, мне в жизни вообще светит нормальный брак?
Сначала нужно разобраться с ненормальным. Поднимаюсь по лестнице вслед за Торецким, после чего направляюсь к себе в комнату.
Очередная беспокойная ночь отпечатывается тёмными кругами под глазами. Но самый шок даже не мой утренний внешний вид, который явно оставляет желать лучшего, а то, что Ксюши не оказывается в спальне.
Сегодня няня не должна была приходить, так что Ксю может быть где угодно и заниматься чем угодно. Я даже зубы не чищу, а скорее набрасываю поверх сорочки халат, скручиваю волосы на макушке и бегу вниз.