Девственница
Шрифт:
Она посмотрела на него без выражения, потом медленно ответила.
Не знаю... Он разволновался:
Нет, ты подумай и скажи!
Может быть, ты мне уже изменил?
– Усмехнулась она и прилегла ему на грудь, как бы закрывая эту тему.
Но он уже закусил удила.
Да. Я тебе изменил, - сказал и сердце куда-то закатилось. Она приподнялась, села на кровати, соблазнительная и прекрасная.
Если ты полюбил другую, то я тебя отпущу, - сказала она без улыбки, без шутки, совершенно серьезно.
– Отпущу, но так, чтобы не испортить твою карьеру. Без развода
– она замя-лась, - Девушка, женщина... Если любит тебя, поживет с тобой и так. А потом - разведемся. Когда уедем оттуда. Я не стану удерживать тебя, Алек, хотя ты мне очень дорог. ... Вот и все, подумала Наташа. Вот и понятна его растерянность по приезде с юга. Вот она и добилась полной свободы. Теперь она мо-жет не бояться, что он к ней пристанет, что будет заставлять спать с собой. Ну, что ж ты не радуешься? Что же ты чуть не пла-чешь?..
Алек смотрел на неё и видел, как она меняется, - обострилось лицо, побледнело, в глазах появились слезы, но ушли. Какой она сильный человек! Такая юная женщина, девчонка по сути, а желез - ная! И так просто его отпускает. Без криков. Без слез. Просто отпускает. И если он сейчас согласится, то с завтрашнего дня - он от неё свободен. Может звонить Инке и ехать в Москву, - она сказала, что через неделю будет в Москве. Вот, пожалуйста, - юж - ная мечта сбылась, и так скоро! Давай, Алек! Беги, кролик, бе - ги...
Ему показалось, что это выход, что, наверное, надо рвануть, ибо ничего здесь не будет больше того, что было, скажем, сегод - ня, а для него секс главное в семейной жизни, да и вообще в жизни. А там секса - море. Инка!.. Ты не знаешь, как близко осу - ществление твоей мечты - она сказала ему как-то утром, что меч - тала бы жить с ним всегда, всю жизнь...
Он посмотрел на Наташу, она сидела по-прежнему, обхватив ко - лени руками, нежно-белое бедро плавно переходило в длинную ногу, груди цвели розовыми сосками...
Как он её захотел! Даже голова пошла кругом. Она его отпуска - ет! Так он не отпускает ее! Никуда ей от него не деться!
... А Инка, подумал он нахально, всегда может быть! Делают же так многие мужчины, любя своих жен. А он, - если не хватит секса в Наташе, возьмет его у Инки, но её, вот эту странную красави - цу, он не отпустит! Надо врать.
Он прижался к её бедру и прошептал.
Вот как? Ты меня сразу и бросаешь? Не выйдет! Не дамся! Я тебя проверял! Ты меня давно хочешь бросить! Я знаю. Но я не дамся, - и опрокинул её навзничь.
Наташа заплакала навзрыд, оказалось, это его признание стоило ей такого напряжения! Оказалось, что она, отпустив его, может быть, не сможет жить. Все опустеет. Сейчас - жизнь, даже со все - ми её личными закидонами, - тогда настанет пустота. Мама, папа, сын. Круг, из которого она не вырвется. А с другим мужчиной она просто не сможет. Какая-то девчонка будет жить на этой даче, бу - дет сидеть с Алеком за столом, на террасе, бежать наверх, - в их!
– постель и ждать там с нетерпением Алека, её мужчину. На ташкиного! Она не отдаст его никому. Мучается с ней? Пусть. И она мучается. Но они уже одно целое, и его не порвать без боли и крови.
Он спросил ее:
Так ты меня
Люблю. Алек, я тебя очень люблю... Я даже не знала как... Так чудесно закончился их отпуск.
* * *
В Европе пошла прежняя жизнь, но Наташа стала другая, она стала внимательной и послушной женой, Алек не мог нарадоваться на нее. Об его измене не сказано было больше ни слова, но Наташа уверилась, что это случилось, и Алек спрашивал её серьезно, а не в проверку. Но она повела себя правильно, хотя тогда получилось у неё спонтанно.
Приезжали родители, и те, и другие, и уверились, что "дети" живут хорошо, Гарик прелестный и очень развитой...
Нормальная жизнь.
А В РОССИИ ДОЖДИ КОСЫЕ...
Марина была на взлете. После того отвратного случая с Марь - ей-сукой, - плохо ей было, но, как говорила незабвенная Пелагея,
– выдюжила Маринка, не сдалась. И все, как в волшебном фонаре, изменилось. Появился на горизонте Шаман, и с деньгами, видно, не самый бросовый мужичонка оказался, стыд какой-то есть. Поселился у Марины, она, от одиночества и горя, готова была бомжа в квар - тиру запустить! А тут Шаман, да с приношениями! Сказал, что если можно, поживет у неё с месяцок, у него в Москве дела, и вообще, хочет он тут обосноваться и очень выразительно посмотрел на Марину, она аж вздрогнула: неужели замуж возьмет?..
Она ему пожить разрешила, но сказала, что денег брать не бу - дет, а вот жратву поделят пополам или, если он хочет, пусть пи - тается отдельно, но кормить и поить ей его не с руки. Шаман оби - делся и сообщил, что денег у него навалом и жратву он берет на себя, то есть хочет Марина - деньгами, хочет - он продукты при - носить будет... Марина, конечно, хотела деньгами, можно и утаить кое-что, но сказала так.
– Как получится, что ты иной раз, что я... Разберемся.
Шаману это понравилось. И стали они проживать почти семейно.
Шаман не один раз говорил, что остался бы в Москве навсегда, если бы подходящая девушка согласилась выйти за него замуж...
При этом он выразительным взглядом так и напрашивался на её воп - рос: ты что, меня имеешь в виду? И тогда все было бы сказано.
Но Марина думала об этом очень серьезно, просматривая все за и против. И приходила к выводу, что против - больше, чем за. Ну выйдет она замуж. Ладно. Значит, пропишет, потому что жить Шама - ну негде. А пропишет, значит - теряет половину площади, потому что если не сживутся, то надо размениваться (на две комнаты в коммуналке!), и имущество делить, и терять такую квартиру! А то возьмет и приведет какую-нибудь девку. Марину в холл отселят.
И потому, когда в следующий раз затеялся разговор на ту же тему, Марина впрямую спросила: не она ли та "хорошая" девушка-невеста?
Шаман засмущался и сказал, что она.
И она, посмотрев на Шамана суперпроницательным взглядом, ска - зала с усмешкой, что ей хорошо и так. Что замуж она никогда не выйдет, слишком она свободолюбива.
Живи пока, - сказала Марина. Единственное, что она запреща-ет, так это водить сюда девок. На что Шаман и спросил горестно.
За кого же ты меня принимаешь?