Девственница

Васильева Ксения

За того, кто ты есть, - коротко сообщила Марина и расхохота-лась.

Рассмеялся и он, но как-то натужно, без особой радости. Так они поговорили и стали жить вместе, каждый продумывая свои ходы и выходы.

Приехал как-то Санек из Супонево со своим семейством: Танюхой и двумя девками: старшая - Натаха - стала понемногу говорить, а маленькая Катерина, совсем дебилка, - рот раскрыт, сопли и слюни текут, толстая, белая какая-то. А Танька снова на сносях.

Санек какой-то серый, опустившийся, видно, окончательно. Хо - рошо, Шамана не было, а то

бы увидел родственничков, сразу бы все понял.

Санек приехал, как он сказал, с просьбой. Конечно, денег клянчить. Сели они пить чай в кухне (будет она их в комнату звать!).

Санек, конечно, самогона достал, выпили и начал нудить. У Таньки аж слезы выступили, она встала и ушла в холл, где положили детей спать.

Остались они с Маринкой вдвоем, и Санек признался, что поса - дят его скоро: по пьянке они с Витьком, соседом ихним, дачников одних обули телевизор вынесли, да сдуру, пьяные, перли его на санках через деревню, а телевизор завернули в дачников ковер.

Ну, кто-то и настучал. Приезжал следователь, Михаил Иваныч, ска - зал, что если дачникам выплатят он и Витька телевизор, то они на них подавать не будут, - пожалел, видно, когда Танюха опять бе - ременная вышла.

Марина разозлилась донельзя.

А ты что, совсем дурак? Строгаешь дебилов только так, а сам ни хрена не работаешь, только знай - воруешь, да ещё по-глупому!

Санек заплакал, что-де, он оплатил бы телевизор, который и сдали-то они за две литрухи, да денег нету: Танька вот-вот ро - дит, с фермы ушла, дети маленькие, им того надо, другого... Так он нудил, пока Марина не заорала.
– Ну, а чего ко мне прибыл? Я, что - печатный станок? Откуда у меня деньги! Отвечай! Санек сов - сем понурился.
– Марин, ты ж сестра родная, деньги у тебя есть, да мне и надо немного: телевизор оплатить! Помоги, Маринка, я тебе отдам. Буду рыбу ловить, продавать, Танька у матери зелену - ху будет брать, торговать, у их много, целый парник, теща мне обещалась. Помоги, Марин... А что детей ругаешь, это нехорошо, чего дети-то виноваты? И не дебильные они, как ты говоришь. Ма - ленькие ишо.

Санек закручинился. Знал ведь, что эта злыдень не даст денег, а все Танюха, ангельская душа, - поедем да поедем к Маринке, она

– хорошая, родные ведь вы - одни на белом свете: брат и сестра!

Вот тебе и сестра! Стыдно теперь перед Танюхой, что у него такая сестра! У них в семье, у Танюхи, все дружные. Квартиру им свою отдали, совхозную, а сами к бабке ихней в дом переехали и теща таскает им все: и овощи, и зеленуху на продажу, и детям мо - локо, сметану, яички... А эта...

Но спросил он уже о другом.

Марин, я все сыночка свово забыть не могу. Где он? Ты б сказа-ла, может, я посмотрел бы когда на него...

Марина завопила.

Оборзел совсем! Сыночка ему ещё не хватало! Забудь и думать!

Либо помер он, либо такой же дебил! Чтоб никогда от тебя такую дурь не слышала!

А сама подумала, вот вариант. Санька заслать, пусть нервы по - портит Марье. Настоящий отец, и дурной, как валенок! И всю прав -

ду говорить будет! Марья умная - поймет, что это правда. И ребе - ночка Санек с нашей радостью заберет! Ему чем больше, тем лучше!

Ха-ха, и будет "Сандричек" - деревенским парнем! Вот это - да!

Как же сама Марина не доперла? Не думала, что этот мудила помнит о сыне, а он, оказывается, ещё и страдает! И Наталью она разы - щет, хоть через пять лет, и свезет посмотреть на сыночка в Супо - нево!!! Вот это да. Надо Саньку денег отвалить! Нет, не Саньку, а Танюхе, та девка действительно хорошая, она и деньги следова - телю передаст или как там, самим хозяевам? Под расписку. День - ги-то, тьфу, небольшие. Просто не хотелось давать, чтоб неповад - но было, а то станут тянуть! Но тут - дело "на сто миллионов".

Танюха! Танюха!
– крикнула Марина, открывая дверь из кухни.

Иди сюда!
– а Саньку сказала.
– Ради твоей Танюхи даю, тебе б никогда не дала.

Вошла зареванная Танюха. Марина посмотрела на неё внимательно: ничего баба, только живот уже на нос лезет и ведь молодая, а ро - жа будто пеплом присыпали - серая, в угрях. Откуда ей обихожен - ной быть! На ферме, среди навоза да крыс? Маринка знает, что это такое! Сама девчонкой ходила матери помогать, - ноги в ботах, по щиколотку в дерьме.

Марина улыбнулась Танюхе, пригласила сесть, налила ей чаю, пододвинула конфеты, печенье, пряники.

Слушай, Татьян, деньги я дам. (Вот, вот, Танюха знала, что Маринка добрая, а что орет, так ведь заорешь иной раз! И с Танюхой бывает!) Но дам тебе, а не ему, он пропьет, это точно. А ты сразу отдай следователю. Это я не в долг, а так, по-родственному, понятно? Только, Санька, если в следующий раз попадешься, даже не сообщай, гроша ломаного не дам, понял? Санек кивнул. Все таки Маринка раскололась! С чего бы? Сначала в шты-ки. Танюху пожалела, точно! Вон сидит его Танюха, лицо заплакан-ное, животина на двойню, как не пожалеть!

Маринка сходила в комнату, достала из сумки деньги, отсчитала сумму, сверху положила двадцать пять рублей, детям на сладости.

Выложила на стол деньги, сказав, что двадцать пять - для детей,

А сама решила, что днями к ним приедет и там с Саньком и перего ворит. Пока трезвый. Сразу его и прихватит с собой!

Настроение у неё стало отличное, вот так бывает: кажется, ни - какого выхода не видно, и вдруг - случай, мысль забрезжит и на - те, - решение! А уж как она голову ломала!

Танюха, дети, Санек уселись в электричку, в дороге жевали пряники, печенье, которыми их снабдила Марина, а Санек тосковал: вспоминал все историю с Наташкой, сына, которого никогда не ви - дел и расстраивался. Ему в жизни не везет, не то, что Маринке.

Она из себя вся модная, а Танюха его все в одном платье ходит да в кофте, а он как женился, как влез в дедовы штаны, да в ре - зиновые сапоги, так и не вылезает, ноги аж преть стали, болеть.

Танька ему маслом постным мажет каждый вечер. Жизнь у них - хреновая, не то, что в городе...