Девушка и Ворон
Шрифт:
«Тихоня-то тихоня, — подумала мать Аркадия, — да вот в таких-то твердости порой поболее будет, чем в бойких и дерзких».
— А ты что же, голубушка, — произнесла она вслух, — не согласна с решением моего племянника?
— Не согласна, — твердо ответила Катя.
— И замуж бы за него пошла?
— Пошла бы, матушка. Только если я его тайну теперь ненароком узнала, то и он должен знать обо мне все. Что деток у меня никогда не будет… Но, поверьте, у меня и в мыслях нет воспользоваться смятенным состоянием духа Алексея Никитича. Он еще раньше оказывал мне знаки внимания, но я считала, что не пара ему, что он всегда может жениться на богатой и здоровой девушке. А теперь вот он себя чудовищем считает… и мне хотя бы поговорить с ним… объясниться.
— Любишь его? — спросила матушка Аркадия, задумчиво вглядываясь в лицо Кати. Та не замедлила с ответом.
— Люблю.
— И не испугаешься? Мы-то с тобой его в драконьем облике не видели и судить не можем… Но, полагаю, и впрямь надо бы вам объясниться… Хорошо, Катерина. Отправляйся в Яблоньки и передай Алексею Никитичу от меня письмо. Я как раз писать ему собиралась. Тогда уж все и обговорите промеж собой. А потом, мой совет, возвращайся в Чудногорск и подумай хорошенько. И глупостей не делай… Темное дело сотворила моя сестрица, я знаю. И это наследие много дурного может в себе нести.
— Тем более мне надо быть рядом с ним, — убежденно проговорила Катя.
— Тогда, голубушка, помолись-ка в храме да собирайся в дорогу. Я дам тебе кого-нибудь в попутчики. Сюда уже не вернешься?
Катя покачала головой.
— Да уж, чувствую я, в каком ты смятении… А пока собираешься, я письмо напишу. Алеша все в подробностях должен знать… все что было.
Глава 13. Тайны былого
Было это сорок с лишнем лет назад. На землю опустилась одна из черных ночей, самая злая — ноябрьская. В эту ночь черное колдовство удавалось лучше всего, но его еще можно было и усилить, если прийти ворожить в особое, таинственное место.
Одним из таких мест были Чудо-горы — так назывались холмы, возле которых возник когда-то Чудногорск. На вершине одного из них стояла Варя Измайлова, зябко куталась в соболью шубку и задумчиво смотрела вдаль, на сонную деревню, погруженную в беззвездную темень. И только отдаленный Ивановский монастырь уютно светился окнами келий. В одной из них молится, наверное, сейчас за Варю родная сестра Анастасия — монахиня Аркадия…
— Да как бы не помешали мне сейчас твои молитвы, Настенька, — усмехнулась Варя.
Она думала о своей судьбе, загадывала себе еще лучшую долю. Уже успела заскучать в законном браке, но и тут перстень помог — легко завела тайного дружка и тоже не прогадала. Немецкий барон, красавец и богач, и было в нем что-то очень, очень, непростое… Вскоре Варенька узнала его тайну, и показалась ей она хоть и страшной, но безумно притягательной.
И сейчас она ждала здесь именно барона, но появился вдруг огромный черный ворон. Словно ниоткуда — его как будто сама тьма выпустила на холм. Ворон уселся на плечо Варвары, и она поморщилась.
— Не дури, царевич, сойди с моего плеча, не то разболится от этакой тяжести. Ты, чай, не обычная птица.
Ворон не стал упорствовать, слетел на траву и обернулся черноволосым юношей невиданной красоты — сверкают глаза в пол-лица, звезды горят на висках, длинные волосы развеваются на ветру, сдерживает их лишь светящийся обруч. Шелковая рубашка навыпуск затянута серебристым поясом с пряжкой в виде месяца, высокие сапоги мягко поблескивают в темноте. Весь он сияющий — светлый и темный одновременно.
— Думал, рада мне будешь, другу давнему. Я ж пролетом тут, спешу в Тумарино, где меня любимая женушка дожидается с сыном Ванечкой.
— А я и рада, Ворон Воронович! Вот только если Максимилиан тебя здесь в человечьем облике застанет — радости ох как поубавится. Хотя тебе-то что сделается…
— Не поверит твой полюбовничек, что ты еще младенцем играла с моими перышками?
Варя вздохнула.
— Он-то, может, и поверит. Только за тайну свою испугается. А я такое дело затеяла… нельзя мне рисковать понапрасну.
— Расскажешь, что задумала? Нечасто увидишь, как дочь Малахитницы на чудо-горе ворожит… или тут не обошлось без ведуньи, с которой я тебя познакомил?
— Не ворожба здесь… другое. Ох, не терзай, Ворон Воронович, оборачивайся давай поскорее. И так уж я извелась — выйдет ли по моему?
— Хорошо, Варенька. Я вон за тем кустиком схоронюсь, в такую-то темень птицу-ворона никак не разглядеть.
И красавец сделал как говорил.
Прошло еще немного времени. Повеяло стылым, не осенним холодом, и приблизилась как будто бы темная туча. Огромное кожистое крыло коснулось замерзшей щеки Варвары, и на холме приземлился дракон, сверкнув во мраке зелеными глазищами. У него было узкое тело, блестящее черной чешуей, и наросты на голове наподобие рогов.
— Наконец-то, Максимушка, — тихо сказала Варя.
В человеческом обличье дракон оказался рослым, щегольски одетым молодцем, да еще и франтом — соболья шапка, плащ оторочен мехом, под плащом — камзол в бриллиантах.
— Заждалась меня, моя красавица?
Голос у него был звучный, говорил он по-русски легко и правильно, но с акцентом.
— Я, Максим, терпеливая. Рада, что прилетел.
Максимилиан обнял женщину за плечи, привлек к себе.
— А вроде бы и не рада… Неужели так сильно боишься?
— Не боюсь, — ответила Варвара, не опуская глаз. — Дай мне свой дар, и пусть все будет, как сговаривались.
Барон провел кончиком пальца по изгибу черной брови, слегка тронул чуть припухлые губы…
— Смелая ты. Дерзкая, отчаянная… за то и полюбил.
— Чего же ты ждешь?
— Думаю… Признаться, опасаюсь немного волшебных ваших холмов. Странная, незнакомая мне магия… но для ритуала необходимо сакральное место, иначе доподлинно не сработает. И если уж решились…
Из-под полы своего роскошного плаща Максимилиан достал небольшую бутылочку и золоченый, украшенный рубинами, бокал. Варя с интересом за ним наблюдала.