Девушка и Ворон
Шрифт:
В своем втором облике Лиза все осознавала, но не понимала, как же ей сражаться. Шатун разошелся не на шутку. Александр больше помочь не мог, не удержав от удара птичью форму, он неподвижно повалился на траву…
— Тьфу на вас! Чего стоите, бестолковые?! — прикрикнула Дарья на леших. Те все поняли и принялись опутывать великого князя лозами и стеблями травы.
Что делать с медведем? Лиза не понимала. Пока что она кружила у него над головой, отвлекая на себя и рискуя попасть под удар могучей лапы. А Дарья тем временем что-то быстро-быстро зашептала…
«Где
Улучив подходящий момент, Лиза-ящерка зависла прямо перед мордой Шатуна — да, она умела зависать в воздухе, — и заглянула ему в глаза. Ей самой было страшно, но нужно защищаться, спасать друзей, спасать мужа! Она почувствовала, как сметая внутри все преграды — нерешительность, неумение, все! — вырывается наружу поток волшебной силы. Силы опасной, о которой она предпочла бы забыть, но сейчас не было выбора.
Взгляд — глаза в глаза. От него не отворотиться, не сбежать. Медведь рванулся в последний раз, что-то коротко прорычал — и окаменел. Так и осталась неподвижной тусклая серая фигура огромного зверя с оскаленной пастью…
Лиза, сама ошеломленная тем, что сделала, услышала, как коротко вскрикнула прервавшая заклинание Дарья. Взглянув на колдунью сверху, она успела заметить, что та достает из-за пазухи нечто вроде крупного черного яйца.
— Эх, хотела на черный день сберечь, да что ж теперь… Сдохнешь, проклятая, отомщу за моего Степана!
И с криком «появись!» шмякнула яйцо оземь.
Глава 29. Тьма и пламя
Он появился — крошечным змеенышем… и тут же разросся до огромных размеров. Взмыл над деревьями, жадно высматривая сверху добычу зоркими глазами. Длинное, черное змеиное тело, кожистые крылья, голова и ноги хищной птицы…
— Аспид! — воскликнула подоспевшая Таисья. — Лиза, аспид! Он земли сырой боится и огня!
— Заткнись, нежить, — шикнула на нее Лесовичка. — Ужо я тебе!
— Ничего ты мне не сделаешь, проклятая ведьма. Лиза простила меня. Сейчас во мне человеческого куда больше, чем было!
Но Дарья уже не слушала русалку:
— Прикончи ее! — велела она аспиду, указывая на Лизу. Тот, подняв голову, увидел ящерку в воздухе и нацелился на нее изогнутым острым клювом. Лиза увернулась… и еще раз. Аспид был тяжелее и неповоротливей, и она кружила вокруг чудовища, мелькала перед ним, ловко уходя от ударов.
Снизу за этими страшными догонялками наблюдали Дарья и Таисья, и колдовство обеих было сейчас бессильно. Прилетевшая вместе с Таей Искорка, вновь вспыхнув жар-птицей, попыталась аспида обжечь — но куда такой крохе! Птичку сразу же отбросило в сторону порывом ветра от переливчато-черных крыльев.
Лиза чувствовала, как от жуткой твари разит злом. Нет, это не вредные, глупые лешаки и другая природная нечисть, это существо жило и дышало разрушением. Яд, которым аспид плевался, уже попал на крылья ящерке, но не вредил ей. Гораздо страшнее были когти и клюв. И ясно же, что так долго не продлится, аспиду скоро наскучит игра, и что он сделает тогда? Надо его опередить!
«Он земли сырой боится и огня…»
А что говорила птица Алконост? «Эти цветы выросли из искр, упавших на землю с огненного меча архангела».
С огненного меча…
Лиза решилась. Скользнула вниз, на траву, приняла человеческий облик. Сжала райский цветок за пазухой, удивляясь странному ощущению — что-то мягко обволакивало руку, становясь ее продолжением. Аспид, издав резкий птичий крик, ринулся к девушке. Она замерла, подпустила чудище совсем близко… И ударила между глаз цветком… нет, уже не цветком — красноватым пламенем, охватившим руку, разделенным на пять длинных, словно кинжалы, лепестков. Аспид издал яростный клекот, вспыхнул костром, свалился на землю — и не мог пошевелиться. Еще мгновение — и от чудища осталась лишь кучка пепла. Раздался отчаянный вопль Дарьи.
А Лиза лежала на траве, тяжело дыша, приходила себя. Пламя на ее руке погасло, не оставив следа, алый цветок исчез. Но уже ощущалась боль в боку — задел-таки проклятущий аспид ее когтями! А сердце все же медленно наполнялось радостью. «Слава Богу! — подумала девушка. — Вот так, Федя, никому тебя не отдам».
Таисья была уже рядом, она помогла Лизе подняться, в то время как маленькая жар-птица осторожно жгла опутывавшие великого князя ветви и колдовскую траву.
Лешаки уже разбежались, исчезли. А Дарья… Дарья лежала навзничь, раскинув руки, платок сполз с ее головы, открывая желтые с легкой проседью волосы… лицо как-то вытянулось, тоже пожелтело, и выглядела она сейчас тем, кем и была на самом деле — злобной, жестокой ведьмой. Она была мертва, и смерть сняла с нее все личины…
— Лиза, ты ранена? — встревожилась Таисья.
— Может быть… Неважно. Сначала Федю найдем. — И невольно вздрогнула, увидев Лесовичку. — Что это с ней?
Русалка склонилась над своим врагом и покачала головой.
— Померла. И невесть отчего. Но ты посмотри, что творила! Аспида призвала! Оно ж не просто так, главный-то аспид, живущий в Черных горах, — больно могучая тварь и такая злобная, что и Запределье ее не принимает. Чем же заплатила ему клятая колдунья за черное яйцо? Может, жизнь в залог дала?
— Я же говорила, — слабо улыбнулась Лиза, — все-то ты знаешь…
— Ох, да ничего ж я не знаю толком. Может, просто сердце разорвалось от неутоленной злобы… туда ей и дорога.
— Наверное, — ответила Лиза задумчиво, — а все-таки жаль, когда человек в таком вот зле уходит… Но скажи скорее, как там, проход свободен? Не придется драться снова?
— Не придется. Спят непробудным сном сторожа от русалочьей песни… А еще ключ я у них забрала. От того самого подвала, думаю.
— Тая, ты помоги Александру Константиновичу, он, кажется, в себя никак не придет. А я тогда к Феде. И спасибо тебе!