Девушка из кошмаров
Шрифт:
— Посмотрите, — сообщает Томас. — Там знак.
Я запрокидываю голову. Черная деревянная табличка была приколочена к одному из стволов. На ней белой краской значилось следующее:
«В мире существует много красивых мест».
— Странно, — продолжает он, и мы пожимаем плечами.
— Фраза какая-то банальная. Типа они знают, что этот лес прекрасен, но не настолько, — комментирует Кармел.
Джестин только улыбается, но, когда мы проходим знак, что-то начинает зудеть на задворках моего сознания. В голове пробегают отрывистые и выдуманные образы того,
— Я знаю это место, — тихо проговариваю я в тот момент, когда Томас указывает куда-то пальцем и произносит: — Там еще один.
На этот раз на табличке было написано:
«Подумайте о любви к своей семье».
— Будто написано наобум, — говорит Кармел.
— Все здесь неслучайно, если еще помнишь, где мы находимся, — отвечаю я, и все трое напряженно уставились на меня.
Не знаю, о чем думал Гидеон, посылая нас сюда. Когда я увижу его в Ордене, то однозначно сверну шею. Я глубоко вдыхаю и прислушиваюсь, но до моих ушей ничего не долетает. Ни пение птиц, ни шмыганье бурундука или топота ножек белки. Даже шума ветра не слышно. Бриз заглушается в такой плотности деревьев. Под слоем чистого воздуха я едва ощущаю смешанный запах молодой глины и разложения растений. Это место пронизано смертью. О нем я мог слышать только от таких шарлатанов как Дейзи Бристол, а также о том, как его отнесли к истории о костре.
Это Лес-Самоубийца. Я иду через этот долбаный лес в сопровождении двух ведьм, а нож, как проклятый маяк, откликается мерцанием от отдаленных призраков.
— Лес-Самоубийца? — с трудом выговаривает Томас. — Что ты имеешь в виду?
Тут же, конечно, незамедлительно следуют внезапные и встревоженные вопросы Кармел, и даже немного перепадает от Джестин.
— Я имею в виду только то, как он звучит, — отвечаю я, мрачно рассматривая бесполезный окрашенный знак, который практически ничего не подсказывает, а лишь вводит людей в заблуждение. — Это место, куда люди приходят умирать. Или, если точнее, приходят, чтобы убить себя. Сюда сходятся со всех сторон, чтобы принять слишком большую дозу наркотика, вскрыть себе вены или повеситься.
— Это ужасно, — выговаривает Кармел.
Она обнимает себя и приближается к Томасу, который тоже тянется к ней, выглядя при этом достаточно зеленым, чтобы походить на мох.
— Ты в этом уверен?
— В общем-то, да.
— Тогда это страшно. И все, что у них оставалось в распоряжении, это отстойные знаки? Здесь должно быть…патрулирование…или еще что-то типа этого.
— Полагаю, здесь есть патруль, — заявляет Джестин. — Только их работа заключается в том, чтобы собирать тела, а не предотвращать самоубийства.
— Что значит «ты полагаешь»? — спрашиваю я. — Только не говори мне, что не знала, на что мы наткнемся. Если бы я знал об этом, находясь на противоположной стороне Земли, то ты тем более могла быть в курсе, выросши в родных местах.
— Конечно, я слышала об этом месте, — отвечает она. — От девушек в школе и тому подобное, но никогда не думала, что оно существует на самом деле. Для меня это была как история, которую рассказывает няня, отвечая при этом на звонки, исходящие изнутри дома. Это как история о Бабае.
Томас качает головой, но нет никаких причин, чтобы не доверять ей. Лес-Самоубийца — это не то место, которое подвергается огласке со стороны полиции. Все больше людей приходит сюда, чтобы покончить с собой.
— Не хочу по нему ходить, — заявляет Кармел. — Это…неправильно. Мы должны обойти его.
— Никуда от этого не денешься, — проговаривает Джестин.
Но, конечно, должен быть другой путь. Не может же Лес-Самоубийца граничить с пустотой.
— Нам придется по нему идти. Если не сделаем этого, то потеряемся, и вы были правы, говоря, что этот лес расстилается на мили вокруг. Здесь достаточно места, чтобы умереть. Я представить себе не могу, что мы можем наткнуться здесь на тело.
Ее фраза задевает Томаса и Кармел за живое, поэтому сначала они опускают взгляд на землю, а затем переводят его на деревья, окружающие нас. Мой голос станет решающим. Если я найду способ обойти это место, Джестин пойдет с нами. Возможно, я должен так поступить, но не хочу. Потому что тот призрак в гостинице не был испытанием, которое приготовил мне Орден. Однозначно. К тому же, мы зашли слишком далеко, чтобы поворачивать назад.
— Давайте держаться вместе, — предлагаю я, поэтому надежда на лице Кармел медленно исчезает. — Вероятно, ничего ужасающего здесь не будет, за исключением всего нескольких мертвых тел. Просто внимательнее смотрите под ноги.
Мы меняемся местами: впереди иду я, посредине — Томас с Кармел, а замыкает шествие Джестин. Когда мы проходим мимо второго знака, не могу не ощущать, словно эта дорога ведет нас прямо в черную дыру, но я привыкну к этому чувству.
Прежде чем мы натыкаемся на первый труп, проходит десять напряженных минут в молчании. Кармел хватает ртом воздух, но нашему взору открывается всего лишь груда беспорядочно разбросанных костей, грудная клетка и большая часть руки, обросшая мхом.
— Все в порядке, — шепчет Томас, пока я присматриваюсь к ним, пытаясь убедиться, что они не соберутся снова в прежнюю форму.
— Это не так, — шепчет в ответ Кармел. — Все намного хуже. Не знаю, почему я так думаю, но так и есть.
Она права. В одночасье лес лишается своей красоты. Здесь теперь нет ничего, кроме горя и застывшей тишины. Кажется невозможным, что кто-то еще может захотеть провести последние дни своей жизни в этом месте. Мне интересно, будет ли лес в таком случае заманивать людей своим ложным ветерком и солнечным светом, скрывая свои истинные намерения, что весь этот чертов мир корнеплодов и оттопыренных ветвей на самом деле терзает людей, словно паук?
— Мы скоро будем на месте, — сообщает Джестин. — Осталось меньше мили. Продолжаем двигаться в сторону северо-востока.
— Она права, — проговариваю я, переступая через поваленное дерево. — Еще полчаса, и все закончится.
Боковым зрением я неожиданно замечаю еще одно свежее тело, до сих пор одетое и не разорванное на части. Оно висит, прикрепленное к стволу дерева. Я вижу только одну его сторону, продолжая наблюдать, даже если и ожидаю, как оно пошевелится или как сломанная шея резко дернется в нашу сторону. Но ничего такого не происходит. Мы проходим мимо и натыкаемся еще на одно такое же. Обычная заблудшая душа.