Девушка, мент и бандит
Шрифт:
Я тактично отвернулась и стала рассматривать Петропавловку.
На фоне потемневшего синего неба освещенный прожекторами шпиль действительно выглядел как золотая игла. Ангел на верхушке указывал на юго-восток, и над ним светилась яркая звезда.
Пробормотав в трубку несколько непонятных фраз, Артур отключился и, посмотрев на меня, грустно сказал:
– Ах, какая жалость!
– Вы должны идти ловить своих шпионов. Так?
– Примерно так. Но ведь мы еще увидимся?
– Обязательно.
И
Лодочник в старинной морской форме отвез нас на берег, и мы снова сели в "Мерседес" Артура.
– Будем надеяться, - сказал Артур, заводя двигатель, - что на этот раз дома вас никто не поджидает.
– Ох, не говорите!
– вздохнула я. "Мерседес" медленно выехал с Биржевого спуска и рванулся в сторону Петроградской. Через несколько минут мы уже были возле моего подъезда. На этот раз Артур не стал нажимать волшебную кнопочку, а вышел первым, и, обойдя машину, церемонно открыл мою дверь. Я вышла из машины, опираясь на его руку.
– Ну, я пошла?
– неуверенно спросила я.
– Идите. Идите и не грешите, - серьезно ответил Артур и склонился над моей рукой.
Я почувствовала его дыхание на косточках пальцев, потом мягкое теплое прикосновение губ…
– Идите, - Артур выпрямился, - а я постою здесь минутку, чтобы убедиться, что вы не будете кричать "караул".
– Угу, - сказала я, чувствуя, что мне не хочется расставаться с этим неожиданно появившимся в моей жизни человеком.
Я усилием воли заставила себя повернуться к нему спиной и зацокала каблуками к подъезду. Еще больших усилий мне стоило не оглянуться, открывая дверь.
Поднявшись по лестнице и войдя в темную квартиру, я нерешительно протянула руку к выключателю и не без содрогания зажгла в прихожей свет.
Я боялась снова увидеть эти трупы, эту кровь, вообще - весь этот кошмар.
Но специалистов, которых вызвал Артур, не зря называют чистильщиками.
Все было действительно чисто.
Убедившись, что на первый взгляд трупов и крови нет, я бросила сумочку на диван, потом зажгла свет по всей квартире и начала придирчивый осмотр. Я не хотела когда-нибудь потом, когда пройдет время и я, может быть, смогу забыть об этих страшных днях, наткнуться на пропущенное кровавое пятно или что-нибудь вроде того.
Однако и более тщательный осмотр ничего не дал.
Пол на кухне, в прихожей и в одной из комнат, в той, где валялся мертвый квадратный бандит, сверкал, как новенький.
Мечтая скорее лечь спать, я быстро разделась и отправилась в душ. Через десять минут я уже была в постели и вот только теперь, только лежа на чистых прохладных простынях, я почувствовала всю ту чудовищную тяжесть, которую обрушил на меня этот безумный и страшный день.
Ноги гудели, во всем теле будто пересыпался песок, а веки стали тяжелыми и закрылись сами. Комната закружилась вокруг меня.
Мне снились высокие каменные стены, освещенные коптящим красным пламенем факелов, подъемный мост с цепями, и Артура, который выезжал на коне из распахнутых настежь крепостных ворот Камелота. На Артуре были сверкающие латы, конь тоже был закован в броню, и Артур, подняв забрало, посмотрел на меня и сказал:
– Не бойся, я с тобой.
Потом его лицо внезапно превратилось в лицо Максима…
Телефон звонил настойчиво и даже как-то тревожно.
Камелот растаял в тумане, рыцарь Артур, взмахнув плащом, беззвучно ускакал в исказившееся пространство, а потом и сам туман исчез, уступив место серому полумраку, стоявшему в комнате.
Проклиная мистера Бэлла, который изобрел это дьявольское переговорное устройство, я протянула руку и подняла трубку.
– Алло?
В моем голосе было столько холода, что у того умника, который догадался позвонить мне в четыре часа утра, должно было немедленно отмерзнуть ухо.
– Пинка, это я, твой папа. Я тебе из Америки звоню.
Я обрадовалась, и сон сразу пропал.
– Папка, здравствуй! Как вы там?
– Мы… мы…
И он вдруг пьяно зарыдал, а у меня появилось нехорошее предчувствие.
– Да что у вас там такое?
– заволновалась я.
– Что-нибудь с Аркашкой?
– Твой мерзавец Аркашка жив и невредим, а вот мама…
– Что - мама?
– Мое сердце сжалось в тревожном предчувствии.
– Ее больше нет.
– То есть как?
– Его слова были так нелепы, что я просто не поверила.
– Ты там что - пьян?
– Я пьян от горя, - ответил папа, - и буду пить еще. Ее убили…
– Подожди.
В моей голове все перепуталось, и я подумала, что, может быть, еще сплю… Как это так? Убили?
– Папка, ты ничего не путаешь? Кто убил?
– Неизвестно. Воры вломились в дом, а она была там… Если бы она вышла куда-нибудь, то осталась бы жива…
Я молчала, не в силах вымолвить хоть одно слово.
Папа тоже молчал, и мне показалось, что слышу на том конце линии бульканье. Потом что-то звякнуло и папа, крякнув, сильно потянул носом, а затем совершенно другим голосом сказал: