Девушка на скале
Шрифт:
Глава XX. В ГНЕЗДЕ
Долго еще после того, как Мэдж заснула, Дэвид думал над ее словами. Даже в этом сонном шепоте звучала необычайная вера в него. Ему больше не понадобится карточка: Мэдж теперь его! Он взглянул на спящую девушку, и в первый раз за все время его охватило внезапное волнение и мрачное предчувствие. Он начал сознавать, что взял на себя тяжелую задачу. По мере того как проходили часы, а он все сидел в одиночестве у костра, он все больше убеждался в этом. Мэдж верила в него безгранично и бесстрашно возвращалась к тем, кого ненавидела и боялась. Возвращалась не только бесстрашно, но с чувством удовлетворения и вызова. Ему чудилось, что он слышит, как она говорит Гоку и «животному»: «Я вернулась. Теперь попробуйте меня тронуть!» Что он может сделать, чтобы оправдать ее доверие? Без сомнения, очень многое. А если он в этой борьбе за нее окажется победителем, в чем она ни минуты не сомневается, что ему делать с ней? Взять ее с собой на побережье и затем куда-нибудь на юг, чтобы поместить ее в школу? Такова была его первая мысль, ибо теперь, безмятежно погруженная в сон на своей постели из веток бальзамной ели, она больше, чем прежде, походила на ребенка.
Дэвид старался нарисовать себе образы Брокау и Гока. Он снова стал размышлять о том, что девушка рассказала ему о себе и об этих людях. Может быть, ее страхи сильно преувеличены. Возможно, что «животное» дал Гоку золото за что-нибудь другое. Даже люди, погрязшие в низкой торговле, не способны на такое вопиющее преступление. Затем Дэвид вспомнил — и вся кровь в нем закипела — вспомнил о том случае, когда Брокау схватил ее в свои объятия, до боли отогнул назад ее голову и целовал ее! Это достаточное доказательство того, что девушка боялась не напрасно! Он с такой силой вцепился в шею Бэри, лежавшего у его ног, что пес взвизгнул. А когда в следующий раз она ударила Брокау, Гок бранил ее. Это было вторым доказательством! Дэвид поднялся, посмотрел на девушку и долго стоял так, не двигаясь, не произнося ни слова.
«Маленькая женщина, а не ребенок», — прошептал он наконец про себя.
С этого мгновения в нем загорелось желание поскорей добраться до Гнезда. Прежде Дэвид всегда относился отрицательно к физической борьбе, если только дело шло не о спортивных упражнениях. Физическую расправу он рассматривал как варварство, и никогда не пользовался своим умением боксировать, хотя и считался одним из лучших боксеров-любителей. И этот принцип удержал его от мести в тот час, когда другой человек не задумался бы убить. Но там, в той комнате его дома, он мог только мстить за себя. Сейчас положение иное: маленькое существо отдало себя под его покровительство и твердо верило, что с ним ему не угрожает никакая опасность. Дэвид вытащил из тюка свой автоматический револьвер, тщательно зарядил его и сунул в свой карман. Он принял окончательное решение, затем растянулся около костра и заснул.
Дэвид встал с ранней летней зарей, а когда первые лучи солнца заиграли на большой красной горе, он и девушка стали спускаться. Через час они добрались до долины и сели немного отдохнуть, чем воспользовался Тара, чтобы поохотиться среди скал на сурков. Они очутились в чудесном месте, напоминавшем огромный парк. У подножия горы с обеих сторон хвойные леса простирались узкой непрерывной полосой. Между ними раскинулась широкая долина, покрытая волнующейся травой, среди которой пестрели яркие цветы; кое-где виднелись зеленые кусты диких роз и шиповника и купы деревьев. По более низкой части долины протекала река.
И это ее дом! О нем она рассказывала Дэвиду, пока они отдыхали. Она указывала на серые вершины, на которые взбиралась. Здесь, освещенная солнцем, находилась гора, где пять лет тому назад она нашла Тару — маленького медвежонка, потерявшего свою мать. Там виднелся высокий скалистый склон, по которому поднимались, убегая, она и Тара. Местами он был такой отвесный, что Дэвид содрогнулся при мысли о том, какой опасности она себя подвергала. Сейчас он не сомневался в том, что не вспышка гнева побудила Мэдж бежать, карабкаться ночью по этому склону. Дэвид решил заговорить об угнетавших его сомнениях.
— Послушайте меня, Мэдж, — начал он и указал на возвышавшуюся перед ним красную гору. — Там, говорите вы, находится Гнездо? Что мы будем делать, когда явимся туда?
Нахмурив лоб, она взглянула на него.
— Возьмем и скажем им, — ответила она.
— Что скажем?
— Что вы пришли за мной, Сэкуэвин, и что мы уходим.
— А если они будут возражать? Если Брокау и Гок запретят вам идти?
— Мы все равно уйдем, Сэкуэвин.
— Вы мне дали красивое имя, — произнес он, думая о чем-то другом.
— Мне оно нравится.
Первый раз за все время девушка покраснела от смущения; ее лицо стало похоже на одну из диких роз этой долины.
Дэвид снова заговорил:
— Вначале, Мэдж, вы не должны говорить им слишком много. Помните, что вы заблудились и я нашел вас. Вы должны дать мне время присмотреться к Гоку и Брокау.
Она кивнула головой, но в ее глазах промелькнула тревога.
— Вы не дадите… им… задержать меня? Что бы они ни сказали — вы не дадите им задержать меня?
Дэвид, смеясь, вскочил на ноги и, взяв девушку за подбородок, взглянул ей прямо в глаза, в которых снова засветилась вера в него.
— Нет, вы уйдете со мной, — снова пообещал он. — Идемте. Я горю нетерпением встретить Гока и «животное»!
Дэвида удивило, что нигде не видно людей, которые искали бы Мэдж. Девушка объяснила ему, что после смерти Найзикус она и Тара часто уходили в горы и подолгу оставались там. Дважды они провели в горах по двое суток. Гок никогда не беспокоился о ней, возможно, и на этот раз он никого не послал разыскивать ее. Если бы Брокау не дал Гоку золота, она не боялась бы погони. А если Гок продал ее… Мэдж говорила об этой возможной продаже, словно она являлась самым обыкновенным предметом торговли. Неожиданно она поразила Дэвида, заговорив:
— Я знала приходивших с Севера белых, которые покупали девушек-индеанок. Я видела, как их продавали за виски. Уф! — она вздрогнула. — Найзикус и я подслушали как-то ночью. Гок продал девушку за маленький мешочек золота — вроде того. В ту ночь Найзикус крепче обыкновенного обнимала меня. Она ужасно боялась этого человека — Гока. Почему, если она его боялась, она жила с ним? Не знаете ли вы? Я не стала бы жить. Я бы убежала.
Дэвид отрицательно покачал головой.
— Боюсь, что я не смогу объяснить вам, дитя мое.
Она быстро взглянула на него.
— Почему вы так меня называете?
— Потому что вы не взрослая; вы еще так молоды, а я уже так стар, — со смехом ответил он.
Мэдж долгое время ничего не говорила. Они продолжали свой путь к красной горе.
У подножия ее пообедали. Большую часть дороги после обеда Мэдж проделала верхом на медведе. Солнце уже закатывалось, когда они остановились поужинать. До Гнезда оставалось еще три мили. Яркие звезды зажглись на небе, прежде чем они добрались до маленькой, поросшей лесом поляны. Этот укромный уголок Гок избрал местом для своей торговли. Когда они приблизились, Дэвид увидел свет костров. Он насчитал на поляне четыре костра, а позади в лесу слабо светился пятый. Слышались медленные, глухие удары барабанов и голоса людей; двигались какие-то тени. Девущка резко остановилась и схватила Дэвида за рукав.