Девушка по вызову
Шрифт:
– Сергей, звони мне, сукин сын, – произнес Ядов в самую последнюю минуту перед тем, как поезд тронулся. – Я буду ждать. А ты, Эмма, хорошенько подумай о том, что я тебе сказал…
Высокая нескладная фигура Ядова, облаченная в песочного цвета стильный костюм, долго еще маячила на перроне, пока поезд набирал ход. Когда же он скрылся, Эмма все еще продолжала видеть его огромные обиженные глаза кофейного цвета с застывшими в них слезами.
В поезде они почти всю дорогу сидели притихшие на одном диване, обнявшись, и каждый думал о своем. Орлов представлял себе разговор с Лорой и сыном, Эмма – неожиданную встречу с Перовым. Даже прокуратура, одно название которой наводило ужас, не пугала Эмму так, как Перов.
– Мы сделаем так, – говорил Сергей, прижимая Эмму к себе и стараясь держаться как можно более уверенно, – я оставлю тебя в гостинице, потому что возвращаться домой тебе сейчас нельзя, думаю, что тебе не надо этого объяснять… Я же поеду домой и поговорю с Лорой. Конечно, ты права, я буду разговаривать с ней с позиции жертвы, потому что стоит мне только дать ей понять, что я ухожу не столько от нее, сколько к тебе, и она тотчас этим воспользуется и припишет мне все смертные грехи… У меня есть знакомый адвокат, он поможет мне составить заявление о расторжении брака, я отнесу его в суд и тотчас вернусь к тебе в гостиницу. На следующий день мы с тобой поедем в прокуратуру и спросим там, к кому нам лучше обратиться… Я бы мог, конечно, посоветоваться с адвокатом, с тем, что будет помогать мне при оформлении развода, но мне не хочется посвящать его в твою историю… Понимаешь, у нас столько общих знакомых, это моментально станет известным. Я не уверен, что это не выйдет и из стен прокуратуры… У нас не такой большой город, чтобы можно было надеяться на полное сохранение тайны…
– А может, действительно послушаться Ядова и для начала нанять частного детектива, с помощью которого мы бы смогли проследить за Перовым… – Эмма сказала это неожиданно даже для себя и только спустя какое-то время поняла, что ей в голову пришла просто блестящая мысль: попытаться уличить Перова в совершении какого-нибудь преступления и таким образом, имея на руках фотографии, к примеру, или что-то другое, что могло бы подтвердить его причастность к преступлению, обезопасить себя этой информацией. Как бы поменяться ролями с Перовым. – Послушай, – продолжила она с жаром, – а что, если помочь Перову проникнуть в вашу квартиру ЕЩЕ РАЗ?
– Как это?
– Об этом надо подумать… Подключить к делу Лору, чтобы она, выйдя на Перова, сама спровоцировала его на повторную попытку ограбления…
Они до самой ночи придумывали самые разные способы изобличения Перова, пока наконец не угомонились и не уснули, обнявшись, под одним одеялом.
С. Август 1996 г.
Сергей поселил Эмму в гостинице «Европа», после чего они вместе пообедали в гостиничном ресторане, и Орлов поехал домой.
– Ты не позвонишь ей, не предупредишь о своем приезде? – спрашивала Эмма его на прощанье, стоя на пороге гостиничного номера и с трудом сдерживая слезы. Как ей не хотелось, чтобы он уходил! Она словно чувствовала, что видит его в последний раз… – Ты возвращайся скорее, хорошо? Я буду ждать тебя у окна весь день… Если сможешь, позвони мне откуда-нибудь… Сереженька, только не задерживайся, сразу, как только освободишься, – ко мне… Ну все, иди… Я жду… – Она с трудом отпустила его руку из своей и, пока он шел по коридору, такой родной и близкий, смотрела ему вслед до тех пор, пока за ним не закрылись двери лифта.
Весь день Эмма просидела перед телевизором, прислушиваясь к шагам в коридоре, маялась, стоя у окна, пыталась поспать, но уже в семь вечера поняла, что больше ждать не может, собралась, оставила Сергею записку у администратора и вышла из гостиницы. Все время, проведенное в номере, она словно видела и слышала Сергея и Лору. Она как бы присутствовала при их разговоре, и сердце ее сжималось, когда речь заходила о разрушении семьи, о судьбе Саши… Конечно же, Сергей не сможет выдержать тон, который бы соответствовал разъяренному рогоносцу… Эмма это отлично понимала. В лучшем случае он в спокойной форме скажет Лоре, что влюбился в другую женщину, и попросит у нее развода. Он не способен устраивать сцены ревности. Не такой он человек. Быть может, поэтому Лора и прожила с ним почти десять лет, изменяя ему без угрызений совести и оправдывая себя тем, что ее муж – тряпка, слепец, человек без чести и достоинства… и что он недостоин ее хорошего отношения, не говоря уже о любви. А что принесет ей развод, кроме потери статуса замужней женщины и материального благополучия? Свободу? Но ведь она была свободна и при муже! Конечно, она будет противиться разводу и приложит все силы к тому, чтобы сохранить семью.
Рассудком Эмма понимала, что, выйдя замуж за Орлова, она словно обретет большого ребенка. Ей придется заботиться о нем, создавать ему условия для работы, поддерживать его морально, если понадобится, и постоянно внушать ему мысль о его самодостаточности. Она будет подыгрывать ему, стараться создавать иллюзию того, что не она, а ОН, ее муж, главный человек в семье и что все, что происходит у них, делается только в соответствии с его мнением и желаниями… То есть она будет продолжать играть свою роль вдохновительницы и матери, разве что играть на гитаре, петь и танцевать уже никогда не сможет. И кто бы подумал, что у нее когда-нибудь появится такое отвращение к этим, в общем-то, безобидным развлечениям…
Сразу же после Сергея ее мысль перескакивала на Перова. Да, он, безусловно, сильный человек. Ему ничего не нужно внушать, похоже, что жестокость, склонность к преступлению, порок в самом широком смысле этого слова, равно как и сам бескомпромиссный, жесткий характер, он впитал с молоком матери. Но сможет ли женщина любить такого человека, как Перов? Разве можно вообще полюбить человека, считающего себя вправе калечить судьбы других людей. Ведь Перов вторгся в ее жизнь, воспользовавшись ее беззащитностью, слабостью и неспособностью реально смотреть на вещи. Она была почти ребенком, когда, подчиняясь исключительно инстинкту самосохранения, ударила насиловавшего ее Холодного… Но она убила его. И когда она опускала ему на голову тяжелую хрустальную пепельницу, она искренне желала ему смерти. Это была правда. Она бы и сейчас его убила, оказавшись в таком же положении…
Постояв на крыльце гостиницы и еще не решив, куда именно она пойдет, Эмма вновь вернулась в номер и позвонила в свою квартиру. А что, если Перов сейчас там? Но трубку никто не взял. Если даже Перов и там, навряд ли он поднимет трубку, выдавая тем самым свое присутствие. Да и зачем ему столько времени проводить в ее квартире, привлекая к себе внимание соседей… Соседи! Вспомнив про соседей, Эмма набрала номер телефона ближайшей соседки Валентины и, услышав ее голос, страшно обрадовалась.
– Валя, это я, Эмма…
– Эмка? – Валя тотчас узнала ее и даже как будто бы тоже обрадовалась. Она была обычной домохозяйкой, ее муж работал заместителем директора картонажной фабрики и сразу же после рождения ребенка позволил своей жене не работать, а вести дом и заниматься воспитанием сына. Это была спокойная полноватая молодая женщина с добрым широким лицом и веселыми глазами. Любимыми ее занятиями были просмотр сериалов по телевизору, чтение зарубежных любовных романов и хождение по магазинам. После смерти Эмминой матери именно Валентина помогала своей молоденькой соседке организовать похороны и поминки и первое время, как могла, поддерживала Эмму, приглашая без конца к себе в гости и пытаясь ее хоть немного привести в чувство. В течение тех двух лет, когда Эмма работала на Перова, они с Валентиной встречались значительно реже. Ничего не подозревающая соседка была уверена, что Эмме помогает какой-то родственник из Сибири, которого она несколько раз видела входящим или выходящим из Эмминой квартиры. Интеллигентный приятный мужчина. Так случилось, что Валентина даже ни разу не поинтересовалась, где учится или работает Эмма, потому что при встрече прежде всего обращала внимание на то, как Эмма одета, спрашивала ее, где она купила это платье или туфли, после чего они расходились по своим квартирам и тотчас забывали о существовании друг друга. Это были обычные, ни к чему не обязывающие отношения между соседями. Хотя Эмма всегда при встрече с Валентиной испытывала угрызения совести из-за того, что не может пригласить соседку на чашку чая и рассказать ей о своей жизни. В страхе перед каждым приходом Перова она старалась вообще не открывать никому дверь, пока не услышит характерный прерывистый нервный звонок… Кроме того, у нее были строгие инструкции…