Девушка под сенью оливы
Шрифт:
Перестань накручивать себя! Какое все это имеет значение сейчас? Никто тебя не узнает, никому нет до тебя дела. Я безвольно откинулась на спинку своего любимого кресла и уставилась на фотографию в серебряной рамочке. Любительский снимок, запечатлевший улыбающихся Эвадну и Уолтера где-то на природе.
– А все ты виновата, сестричка! – пробормотала я вполголоса. – Разве могли мы тогда предположить, что дипломатическая карьера Уолтера так круто изменит мою жизнь? Разве знали мы, что весь мой маленький мирок вдруг сорвется со своей оси и понесется вскачь не разбирая дороги? Ах, моя дорогая Эффи! То воистину были дни нашей славы! Жаль только, что мы и подумать не могли о том, как мало времени нам осталось провести вместе…
Афины 1937
Диана сдержала слово и записала себя и Пенни на курсы Красного Креста. Более того, ей даже удалось убедить леди Фабию оказать честь местному комитету Красного Креста своим патронажем. Под непосредственным руководством матери было организовано несколько экскурсий по окрестностям для больных детей, а также развернута на улице продажа национальных флажков с благотворительной целью.
Занятия на курсах оказались гораздо интереснее, чем ожидала Пенни. Очень скоро она уже научилась останавливать кровотечения, делать перевязку из любых подручных средств в случае переломов, накладывать повязки на локтевые суставы и делать искусственное дыхание утопающему. Пенни охотно участвовала в ролевых играх. Изображая из себя то пациента, то санитарку, старательно конспектировала все лекции и в конце концов, успешно сдав экзамены, получила соответствующий сертификат. Ей даже выдали форму медсестры запаса, и она с гордым видом красовалась в ней возле кареты «Скорой помощи» на ежегодной ярмарке, устраиваемой в графстве, искренне желая, чтобы вдруг кому-нибудь из посетителей стало плохо и она смогла бы в полном блеске продемонстрировать все приобретенные умения и навыки. Но больше всего ей хотелось проверить саму себя на практике. Хватит ли у нее присутствия духа, не испугается ли она крови, не испытает ли чувства брезгливости в первый момент?
Много было разговоров о том, что началось формирование списков резервистов, которых могут привлечь к работе в госпиталях в случае начала войны. В воздухе витало ощущение чего-то страшного, надвигающегося на Европу. Кто знает, вдруг в один прекрасный день это страшное может перекинуться с континента и сюда, в Великобританию.
Эвадна наконец улетела к мужу в Афины. На прощальном ужине с морем пролитых слез она взяла с отца честное слово, что тот обязательно отпустит Пенни в сопровождении Дианы погостить у сестры, как только они с Уолтером окончательно обустроятся на новом месте.
– Папочка, мне будет намного легче переносить разлуку с вами, зная, что девочки вскоре приедут ко мне. Ну пожалуйста! – Эффи устремила умоляющий взгляд своих огромных синих глаз на отца.
Но вот Эффи уехала, одна неделя сменяла другую, принося все новые и новые письма от сестры в конвертах, разукрашенных яркими марками. Эффи подробно описывала дипломатические приемы на пленере, среди пальм и оливковых рощ. К письмам обязательно прилагались фотографии. Эффи с мужем, удобно устроившись под огромным солнцезащитным тентом, потягивают какие-то экзотические коктейли. А вот они на мулах отправляются куда-то в горы на воскресный загородный пикник. Целая пачка снимков, запечатлевших вылазки в горы или на море. Вилла «Артемзия», на которой поселились молодожены, тоже выглядела на фотографиях просто шикарно, словно сошла с экрана какого-нибудь голливудского фильма. Словом, письма домой шли регулярно, но ни одно из них не содержало приглашения в гости. Неужели Эффи забыла о своем обещании?
Между тем мать развернула планомерную подготовку к предстоящему сезону, твердо вознамерившись вывести Пенни в свет именно в этом году.
– А вдруг война? Я хочу определиться с тобой еще до того, как нам здесь объявят боевую тревогу. Надеюсь, Невилл Чемберлен сделает что-то путное, чтобы остановить этого недомерка Гитлера. Иначе тот может сорвать все наши планы.
Пенни часто виделась с Дианой, та во многом заменила ей старшую сестру, по которой она очень скучала. Очередной поклонник Дианы готовился приступить к несению службы на одном из боевых кораблей королевского ВМФ, Зан пропадал на военных учениях в Девоне. Предстоящее лето пугало Пенни рутиной светских мероприятий. Мать постарается засветиться вместе с ней на каждом из них, и так будет продолжаться до тех пор, пока в Шотландии не откроется охотничий сезон.
И вот, когда Пенни потеряла уже всякую надежду дождаться заветного приглашения, оно наконец пришло.
Уверена, что Пенни будет счастлива навестить нас в Афинах еще в этом году. Ведь кто знает, что будет через год. Вдруг начнется война? Диана собирается ко мне в гости на несколько недель. Поэтому девочки могут отправиться в дорогу вместе. Мамочка, обещаю, я присмотрю за Пенни как положено. Пожалуйста, отпусти ее ко мне! Встреча с Пенни поднимет мне настроение. Я последнее время чувствую себя крайне неважно. Доктор говорит, что к декабрю мне обязательно полегчает. Да, мамочка! Все правильно! Дитя медового месяца должно появиться на свет именно в декабре. Пожалуйста, не волнуйся за меня! Рожать я буду только дома. Но разве это не чудесная новость, а?
Письмо Эффи произвело настоящий фурор. Леди Фабия часами не отходила от телефона, и мало-помалу приглашение сестры трансформировалось уже в материнское волеизъявление, получив следующую интерпретацию: «Мы решили отправить Пенелопу в Афины. Для общего развития и для завершения образования. Конечно, под присмотром Эвадны. Я вам еще не говорила, что в декабре мы ждем счастливого прибавления семейства? В этой ситуации Пенелопа станет для сестры таким подспорьем…» Словом, по всему выходило, что идея отправить младшую дочь в Грецию принадлежала исключительно матери.
Началась не менее крупномасштабная подготовка к путешествию. И снова бесконечные хождения по ателье: дочь должна располагать модным гардеробом, соответствующим почти тропическому климату Греции. Была заказана дюжина летних платьев из хлопка и льна, куча босоножек и сандалий, а также приобретен комплект элегантных кожаных чемоданов.
Эвадна не замедлила прислать список того, что обязательно должна прихватить с собой Пенни уже для нее. На первом месте в этом списке значилась большая банка конфет с лакрицей. Сестра написала, что просто умирает, так ей хочется сейчас этих лакричных сладостей.
Отъезд наметили на конец июля, еще до того, как родители отправятся на охоту в Шотландию. Из Парижа девушки Восточным экспрессом выедут в Афины. Пенни просто сгорала от нетерпения. Наконец-то начинается по-настоящему взрослая жизнь. Она умудрилась прочитать все книги по истории Греции и об Афинах, которые смогла достать. Она также обратилась за помощью к отцу, чтобы тот помог ей усовершенствовать греческий язык. Ей хотелось прибыть в Грецию во всеоружии и быть готовой к любым событиям и встречам. У Эффи и Уолтера, должно быть, много интересных друзей, там такая разнообразная светская жизнь. А еще у нее появится реальная возможность заняться изучением археологии, или ей хотя бы позволят посетить наиболее известные памятники древности. Может быть, она даже случайно встретит там Брюса Джардина. А потому вопрос экипировки занимал Пенни как никогда ранее.
Отъезд из Лондона запомнился Пенни вокзальной суетой, мельтешением носильщиков на перроне, толпами пассажиров, грудами чемоданов и баулов, клубами дыма над платформой. Пересаживаясь на Восточный экспресс в Париже, она с некоторым благоговением разглядывала темно-синие спальные вагоны, украшенные золотыми литерами. «Я прямо как настоящая кинозвезда», – думала она, и сердце замирало в радостном предвкушении. Диана пребывала в минорном настроении, вызванном расставанием с кавалером-моряком. Правда, она надеялась, что его корабль в ходе плавания бросит якорь и в Греции и тогда они смогут снова увидеться.