Девушка с конфетной коробки
Шрифт:
В результате в одну из сумок отправились целых две палатки и три одеяла. Добро сложили в ногах у Алана с Аделью, все другие ночью могли запинать ценные сумки своими длинными ногами. Можно было стартовать, не боясь остаться без укрытия на холоде или умереть от голода.
Кроме необходимых ля выживания вещей Симон приметил много того, что потом, когда он достигнет обитаемых земель, даст ему возможность жить припеваючи. Одна куча зачарованных ведьмами амулетов стоила баснословных денег. У Дейдры по карманам сумки был распиханы такие штучки, которые ремольские стервы никому не продают, а значит, за них можно выручить просто сказочную сумму. А чего стоит шкура белой подземной змеи,
Был ещё один момент, который грел Симона. Его считают погибшим! Все уверены, что маги убили его в одной из стычек. Если удастся выбраться и сохранить всё ценное, его репутация среди ему подобных, вырастет просто до заоблачных высот! А если ещё пойдёт слух, что он переиграл магов и ведьм, оставил их гнить в горах, а сам вернулся с принадлежащими им ценностями, то вряд ли кто решится с ним тягаться. Такой подвиг поставит его на особое место. Он сможет претендовать на звание некоронованного короля того изнаночного мира, где раньше был одним из князей.
Всю ночь Симон не мог заснуть от предвкушения. Лежал, то впадая в лёгкую дрёму, то возвращаясь в реальный мир, но всё время чутко прислушивался к дыханию своих соседей. Когда под утро Хольгер, Зелинда и Александр стали сопеть особенно ровно, отщепенец встал, одним движением сгрёб все сумки за ручки и вышел на волю из полотняного домика. До рассвета было ещё далеко, но небо на востоке посветлело, облачка на нём слегка окрасились розовым и всё в радиусе ста локтей можно было разглядеть в подробностях, не напрягая зрения. Самое время осуществить свой коварный план.
Симон не стал тратить время на завтрак и прочие глупости вроде чистки зубов. Подхватил и рассовал по карманам подготовленные Дейдрой фляги с водой и придающим силу отваром, распределил сумки на плечах, чтобы удобнее было нести, а затем полушагом- полубегом припустился к своей цели. К рассвету он должен был уже достигнуть стены и того места, где на неё можно было забраться. А дальше…
Он заметил, что как раз туда подходит полоса разрыхлившегося от выветривания горючего камня, та самая, которую они с Александром раскапывали. Если её поджечь, то сланец, пусть и не быстро, но разгорится так, что его не потушить. Пока горючка будет разгораться, Симону как раз хватит времени, чтобы добежать до нужного места и залезть наверх. А потом… Он знает, что случится потом.
Огонь медленно, но верно доберётся до стены и сделает её недоступной. Через огонь никто не полезет, а, когда он потухнет, часть стены обязательно обрушится и проход станет недоступным. Маги они конечно маги, но толкового стихийника, специалиста по огню среди них нет, а то, на что ребята способны, никак не поможет им потушить огонь немагического, природного происхождения. Так и будут скакать вокруг и хлопать крыльями, пока не станет поздно, а потом горько жалеть о своём головотяпстве и ругать его, Симона. Но им это мало чем поможет, а ему не повредит. Даже проклятье ведьм ему уже не будет страшно, потому что этим стервам надо видеть проклинаемого, а на расстоянии они только себе повредят.
Рассказывая себе весёлые сказки о своём блестящем будущем и жалостливые, о гибели магов в горной долине без выхода, Симон добрался до того того места, где они с Александром собирали горючий камень. Прикинул расстояние, направление ветра, остальные факторы, которые счёл существенными… Выходило, что стоит пробежать вперёд ещё примерно двести локтей, а уж потом поджигать. Иначе его догонят раньше, чем огонь разгорится.
Человек предполагает, а боги уж располагают так, как им заблагорассудится. Симон сделал всё по плану: на подходящем месте присел над жилой горючего камня, нагрёб холмик из его же пыли, специально высек искорку кресалом, а не зажёг магией, чтобы труднее было потушить, дождался устойчивого язычка пламени, а затем дунул слегка, чтобы направить.
Лучше бы ему этого не делать. Весёлый огонёк пару мгновений колебался, а затем лихо побежал по жиле в сторону скал, подгоняемый уже не дыханием Симона, а ветерком, поднявшимся в долине. Бедный отщепенец не ожидал такого: скорость огня оказалась много вше той, которую он мог развить, даже если бы стал бежать изо всех сил.
Он и побежал, но толку?! Оказалось, он знает о горючем камне и его залегании далеко не всё. Кроме пламени, горение в некоторых местах сопровождалось взрывами, от которых куски породы летели во все стороны. После них пламя разгоралось с новой силой и неслось впереди Симона уже не весёлыми язычками, а яростной стеной огня. Ведьмак, понимая, что входа у него нет, бежал следом и пытался хоть что-то придумать, но от страха совсем потерял соображение. Половину сумок он потерял, другую продолжал тащить, надеясь на чудо. Но чудеса неподвластны смертным они — привилегия богов, а для такого, как Симон, боги и пальцем не пошевелят. Не добежав до скальной стенки локтей пятьсот, отщепенец попал ногой в рытвину, зацепился и упал, вывихнув лодыжку, в неглубокую впадину за двумя большими валунами. Это его и спасло.
Огненная лавина, добежав до преграды, вдруг взревела, затем раздался взрыв, по силе во много раз превышающий то, что было до этого. Симон очутился в мире демонов, как его описывали древние авторы. Кругом ревело пламя, летали огромные куски раскалённого камня, всё горело и пылало, в горле першило от горячего воздуха, волосы осыпались пеплом от одного жара. Всё это длилось не более минуты, даже меньше, но ведьмаку хватило с лихвой. Он потерял сознание и уже не увидел, как на большом протяжении обрушилась скальная стенка, обнажая чёрный, блестящий, крупнозернистый драконий камень.
Глава 22
Первой заметила исчезновение Симона Адель. Проснулась раньше всех, перелезла через Алана и выбежала из палатки по малой нужде, а когда возвращалась, то обратила внимание: гора сумок, которая мешала входит в палатку, куда-то подевалась. Девушка огляделась и в первую минуту ничего не увидела. Стала теребить Алана, чтобы спросить, куда переложили их сумки, и тут ей бросилось в глаза пустое спальное место Симона.
На последнюю ночь всем пришлось потесниться, вместо четырёх палаток поставили всего два больших шатра. Ведьмы со своими мужчинами заняли один, а во второй набились оставшиеся. Алан постарался изолировать свою любимую от смотрящих на неё с жадностью мужчин, поэтому уложил Адель в углу. Симон лежал в противоположном, поэтому Адель не сразу обратила внимание на его отсутствие. Но когда наконец до неё дошло, она издала такой громкий крик, что вскочили все.
— Что ты орёшь? — недовольно сказала Дейдра, вылезая из палатки.
— Пропал Симон и все наши вещи! — с нескрываемым ужасом выдавила из себя девушка.
— Что?! — в один голос закричали все, — Как?
Не прошло и минуты, как лагерь был осмотрен и вывод сделан: мерзавец действительно похитил всё, что у них было, и бежал. Логично было предположить, что направление он избрал единственно возможное: назад, туда, откуда пришли. Дейдра велела Алану и Адели оставаться и складывать то, что ещё осталось, а сама бросилась в погоню, махнув рукой остальным: догоняйте.