Девушка с прошлым
Шрифт:
– Ах, какие мы грозные, – томно улыбнулась женщина и тут же пихнула локтем парня в камуфляже, подметив, что Юрий Алексеевич шевельнулся. Она склонилась над ним, держа руки в карманах. – Жалобы, вопросы есть?
– Где мы находимся?
– В гостях. В хорошем месте, не волнуйтесь.
– Как мы сюда попали?
– А это не ко мне. Попали и попали, сегодня же уедете. Выглядите оба хорошо. Отдохнули – и домой.
В разговор вступил похожий на черепаху в своем пятнистом наряде парень:
– Полегче с вопросами. Сказано: сегодня уедете. Доставят вас прямо домой.
– Что с женой?
– Переутомление, наверное, – пожала плечами медичка.
Парочка вышла из комнаты. Юрий Алексеевич вскочил, бросился к окну – за занавеской были глухие деревянные ставни. Он принялся будить жену, но та не просыпалась.
– Ирина, Ирочка… – тряс он ее за плечи. Тело жены было безвольным и расслабленным.
Рванул дверь, выскочил в коридор – с дивана напротив тут же вскочил, расставив руки, приземистый охранник. Швырнув директора назад в комнату, запер дверь.
Оставалось одно: ждать. Часа через три щелкнул замок – за ними пришли.
– Будите женщину, – приказала медичка. Ирина не просыпалась. Медичка вышла, принесла аппарат, измерила давление, выразительно посмотрела на охранника.
– Берите ее на руки. Идем, – скомандовал парень. Юрий Алексеевич подчинился.
Во дворе стоял фургон “скорой помощи”. Он и доставил директора с женой прямо в райцентр, к их новому коттеджу на окраине городка – к дому над рекой с видом на металлургический комбинат.
Необъяснимое исчезновение и столь же загадочное появление Нертова наделали много шума не только в этом городке. В плену у бандитов они были целых четыре дня, и за это время газеты успели составить не одну версию происшедшего. Та версия, о которой сказали Юрию Алексеевичу сами бандиты, была не единственной. Каких только вымыслов не прочел потом директор. Самое странное для него заключалось в том, что его исчезновением были озабочены, похоже, только сами газеты. Все комментарии правоохранительных органов сводились к тому, что ничего особенного, собственно, и не случилось: заявлений об исчезновении директора и его жены никто не подавал, а потому нет и повода для беспокойства. Бегство за кордон, о котором одна из питерских газет с чьей-то подачи расторопно сообщила уже во вторник, не подтвердилось. В газетах же Юрий Алексеевич прочел о том, что он, оказывается, всего-навсего приболел в Питере и провел несколько дней у своей родни, о чем просто забыл сообщить своим сослуживцам. Что ж, эта придуманная за него финальная версия его вполне устраивала. Вернувшись в райцентр, он никому не стал рассказывать о том, что же произошло на самом деле.
Проблемы начались уже через месяц. Приносившая к нему бумаги на подпись бухгалтер Любовь Петровна с некоторым сомнением выложила факсы, пришедшие с одного северного металлургического комбината – сразу несколько требований проплаты поставок никеля в адрес его завода. В факсах же сообщалось, что никель уже отгружен и следует по адресу фирм, указанных в гарантийных письмах.
– Юрий Алексеевич, я что-то не припомню этих заказов. Никогда мы столько никеля не брали. Да и гарантиек никаких не высылали – это уж точно, я проверила. Ерунда какая-то!
Любовь Петровна, конечно, не могла знать о том, что еще месяц назад на этот северный комбинат прибыл “откомандированный” Нертовым представитель их завода. Представитель, имевший на руках все необходимые – подписанные самим директором – подтверждения своих полномочий, разместил на комбинате заказы на поставки никеля, который в тот год мог отпускаться только ограниченному правительственными распоряжениями числу предприятий страны. Их завод как раз входил в этот перечень, так что вопросов не возникло. Руководство комбината, правда, было несколько озадачено слишком большими запросами завода – в прежние годы объемы поставок в этот райцентр были значительно ниже. Однако представитель Юрия Алексеевича решил эту проблему без труда: любопытство было пресечено обещанием оплаты некоторых задолженностей северного комбината. И в самом деле, вскоре некто оплатил его долги по электричеству…
Счета и требования предоплаты и оплаты за пошедший потоком на завод никель посыпались на бухгалтерию. Объяснить кому-либо их происхождение Юрий Алексеевич был не в состоянии, хотя прекрасно знал, в чем здесь дело. Суммы складывались фантастические, и надумай сейчас тот северный комбинат взыскать их через арбитраж, завод Юрия Алексеевича был бы просто разорен.
Единственное, что оставалось Юрию Алексеевичу, это обратиться за помощью в обслуживающий его завод банк. Это и был банк Андрея Артуровича Чеглокова.
Разговор с банкиром предстоял непростой. Как только в один из приездов в Питер Юрий Алексеевич намекнул Чеглокову, что у него есть одна крайне деликатная тема, Андрей Артурович предложил перенести встречу по этой теме куда-нибудь в спокойное место. “Не телефонный разговор”, – промолвил он, бросив понимающий взгляд Нертову. Директор и сам понимал, что кабинеты правления банка, расположившегося в уютном старинном особняке в центре города, вполне могли прослушиваться. Андрей Артурович предложил поехать вместе пообедать.
Через Петроградскую сторону они выехали к Черной речке, миновали квартал-другой приземистых домиков и остановились у небольшого ресторана. “Здесь все свои”, – пояснил Андрей Артурович. Их встретила симпатичная женщина, директор заведения, больше похожая на вузовскую преподавательницу. Как позднее узнал Юрий Алексеевич, она была женой одного из членов правления банка и еще недавно – доцентом экономического института.
– Как бизнес, Наташа? – улыбнулся ей Чеглоков, представляя гостя.
– Осваиваемся помаленьку. Вы здесь будете обедать или в кабинете?
– Сегодня – приватно. А здесь шофера накорми. И дай-ка нам чего-нибудь домашнего.
Через общий зал Наташа провела их в кабинет рядом с кухней. Это была комната на один стол, крохотная столовая в стиле ретро – со старинным массивным буфетом, гравюрами и медвежьей головой на стене. На столе стояли серебряные приборы.
– Специально вот устроили себе этот уголок. Только для приватных встреч. Полная конфиденциальность, – сказал Андрей Артурович, довольный произведенным впечатлением.
Развернув крахмальную салфетку на коленях, он выжидательно посмотрел на Юрия Алексеевича: