Девушка в башне
Шрифт:
Дмитрий пошел прочь, отдавая приказы.
– Не трогайте меня, – рявкнула Вася.
– Я не хотел вреда, Василий Петрович, – сказал Касьян. Вечерние тени делали его
рыжие волосы темнее. – Лучше не злить князей. Есть другие способы. Но тут он прав.
– Нет, – сказала она. – Хороший правитель думает о народе.
Люди собирали все, что горело. Запах дыма разносился по лесу.
Касьян фыркнул. Его веселье заставляло ее ощущать себя Василисой Петровной, а не
юным
– Вопрос, о каком народе, мальчик. Твой отец, наверное, тоже где–то лорд.
Она молчала.
– Дмитрий Иванович в ответе за души, которых в тысячу раз больше, – продолжал
Касьян. – Он не должен зря тратить силу людей. Тем девочкам не помочь. Не думай о
подвигах сегодня. Ты едва стоишь на ногах, выглядишь, как безумный призрак, – он
посмотрел на Соловья, возвышающегося за ее плечом. – И твой конь не лучше.
– Я в порядке, – холодно сказала Вася, выпрямляясь, хоть и в тревоге оглянулась на
Соловья. – Лучше украденных детей.
Касьян пожал плечами и посмотрел на тьму.
– Они могут быть рады в рабстве, – сказал он. – Те девочки будут хоть стоить монету,
это уже больше, чем для их семей. Думаешь, кто–то хочет девочку–подростка, еще один
голодный рот в феврале? Нет. Они лежат на печи и голодают. Некоторые умрут на пути на
рынок на юге, но их хотя бы могут добить, когда они не смогут идти. А сильные…
выживут. Красивую или умную может купить принц, и она будет жить богато в залитом
солнцем зале. Лучше, чем на грязном полу на Руси, Василий Петрович. Не все рождаются
сыновьями владык.
Голос великого князя нарушил тишину, что затянулась между ними.
– Отдыхайте, пока можете, – сказал Дмитрий своим людям. – С восходом луны
отправимся в путь.
* * *
Люди Дмитрия сожгли лагерь и вернулись в Лавру в темноте. Несмотря на время,
многие жители собрались в тени ворот монастыря. Они кричали всадникам:
– Благослови бог государя! – вопили они. – Александр Пересвет! Василий Петрович!
Вася слышала, как ее имя кричали с остальными, и даже в тумане усталости она
смотрела ехать с прямой спиной.
– Оставьте лошадей, – сказал им Родион. – За ними присмотрят, – юный священник
не смотрел на Васю. – Баня растоплена, – добавил он тревожно.
Дмитрий и Касьян слезли с лошадей, беспечно шутя. Их мужчины последовали
примеру. Вася занялась Соловьем, чтобы никто не задумался, почему она не пошла
мыться со всеми.
Отца Сергея нигде не было. Вася чистила коня и увидела, как Саша пошел искать его.
* * *
В Лавре было две купальни. Они грели одну для жизни. В другой уже вымыли и
перевязали погибших в бою днем, там Саша и нашел Сергея.
– Святой отец, – сказал Саша, войдя во тьму купальни. В упорядоченном мире воды
и тепла люди Руси рождались и попадали туда, умирая.
– Бог благословит тебя, – Сергей обнял его. На миг Саша снова был мальчиком, он
прижался лицом к хрупкому плечу священника.
– У нас получилось, – сказал Саша, собравшись. – С божьей помощью.
– Получилось, – повторил Сергей, глядя на лица мертвых. Он медленно начертил
крест. – Благодаря этим братьям.
Старые глаза посмотрели в глаза ученика.
– Да, – сказал Саша, отвечая на тихий вопрос. – Она моя сестра, Василиса. Но она
вела себя храбро сегодня.
Сергей фыркнул.
– Конечно. Только мальчишки и дураки думают, что мужчины храбрее. Мы не
рожаем детей. Но вы с ней выбрали опасный путь.
– Я не вижу безопаснее, – сказал Саша. – Но больше сражений не будет. И будет
скандал, если ее раскроют, а некоторые люди Дмитрия радостно используют ее темной
ночью, узнав ее секрет.
– Возможно, – тяжко сказал Сергей. – Но Дмитрий так верит в тебя. Он не будет рад
обману.
Саша молчал. Сергей вздохнул.
– Делай, что должен, я за тебя помолюсь, – игумен поцеловал Сашу в обе щеки. –
Родион ведь знает? Я с ним поговорю. Теперь иди. Живым ты нужен больше, чем
мертвым. И их сложнее утешить.
* * *
Тьма превратила святые земли Лавры в языческие, полные теней и странных голосов.
Колокол прозвонил повечерье, и даже он не мог отогнать темное ощущение после боя или
тревожные мысли Саши.
Вне бани люди усеивали снег: жители пали там, оставшись воле Бога. Женщина у
купальни рыдала, раскрыв рот.
– У меня была лишь одна, – шептала она. – Одна, первенец, сокровище. И вы не
нашли ее? Ни следа, господин?
Вася, что поразительно, была там, еще стояла. Она стояла, как призрак, слабая перед
горем женщины.
– Ваша дочь в безопасности, – ответила Вася. – Она с Богом.
Женщина прижала руки к лицу. Вася с болью посмотрела на брата.
Рука Саши болела.
– Идемте, – сказал он женщине. – Идемте в церковь. Помолимся за вашу дочь.
Попросим Богоматерь, заботящуюся обо всех, принять вашу дочь как свою.
Женщина подняла голову, глаза были в слезах, лицо было опухшим и в пятнах.
– Александр Пересвет. – прошептала она, голос прерывался от слез.
Он медленно перекрестил ее.
Он долго с ней молился, как и с другими, кто пришел за утешением, молился, пока