Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
Шрифт:
На востоке, на бледном предрассветном горизонте, виднелись восемь парусных судов, выстроенных в боевом порядке, и в самом их расположении чувствовался грозный умысел.
Три скалы были вершиною рифа; восемь парусов — французской эскадрой.
Итак, позади лежал Менкье, риф, пользующийся у моряков недоброй славой, впереди ждала французская эскадра. На западе — морская пучина, на востоке — кровавая резня; кораблекрушение или битва — иного выбора не было.
Для борьбы с рифом корвет располагал лишь продырявленным корпусом, пришедшими в негодность снастями и расшатанными в основании мачтами; для боя в его распоряжении были девять уцелевших
Заря чуть брезжила на горизонте, и вокруг корвета по-прежнему лежала ночная мгла. Еще не скоро суждено было ей рассеяться, особенно теперь, когда густые тучи поднялись высоко, затянув все небо, похожее на несокрушимый купол.
Ветер, уносивший вдаль последние клочья тумана, гнал корабль прямо на Менкье.
Потрепанный и полуразрушенный корвет почти не слушался руля, он уже не скользил по поверхности вод, а нырял и, подгоняемый волной, покорно отдавался ее воле.
Менкье — зловещий риф — в те времена представлял собой еще большую опасность, чем в наши дни. Море — неутомимый пильщик — срезало теперь большинство башен этой естественной цитадели над бездной; очертания скал и сейчас еще меняются, ведь не случайно по-французски слово «волна» имеет второй смысл — «лезвие»; каждый морской прибой равносилен надрезу пилы. В те времена наскочить на Менкье — значило погибнуть.
А восемь кораблей были той самой эскадрой Канкаля, что прославилась впоследствии под командованием капитана Дюшена, которого Лекиньо окрестил Отцом Дюшеном.
Положение становилось критическим. Пока буйствовала сорвавшаяся с цепи каронада, корвет незаметно сбился с курса и был теперь ближе к Гранвилю, чем к Сен-Мало. Если даже судно не потеряло бы плавучести и могло бы идти под парусами, скалы Менкье все равно преграждали обратный путь на Джерси, а вражеская эскадра преграждала путь во Францию.
Впрочем, буря так и не разыгралась. Зато, как и предсказал лоцман, разыгралась волна. Сердитый ветер гнал по морю крупные валы, угрюмо перекатывая их над неровным дном.
Море никогда сразу не выдает человеку своих намерений. Эта бездна способна на все — даже на крючкотворство. Можно подумать, что оно способно сутяжничать: оно наступает и отступает, оно щедро на посулы и легко отрекается от них, оно подготовляет шквал и отменяет его, оно заманивает в бездну и не разверзает бездны, оно грозит с севера, а наносит удар с юга. Всю ночь «Клеймор» шел в тумане под угрозой урагана; море отказалось от своего первоначального замысла, но отказалось весьма жестоко: посулив бурю, оно преподнесло вместо нее скалы. То есть заменило один вид катастрофы другим.
И к угрозе гибели на скалах присоединялась другая: быть уничтоженным в бою. Один враг споспешествовал другому.
Ла Вьевиль вдруг беспечно рассмеялся:
— Здесь кораблекрушение — там бой. С обеих сторон шах и мат.
VIII
9 = 380
«Клеймор» являл собой лишь жалкое подобие былого корвета.
В мертвенном рассеянном свете, в черной гряде туч, в зыбкой дымке на горизонте, в загадочно морщившихся морских валах — во всем тут чувствовалась торжественность гробницы, кладбища. Лишь ветер, злобно завывая, нарушал тишину. Катастрофа вставала из бездны во всем своем величии. Она подымалась в личине призрака, а не с открытым забралом бойца. Ничто не мелькнуло среди рифов, ничто не шелохнулось на кораблях. Всеобъемлющая, всеподавляющая
Граф дю Буабертло вполголоса отдал необходимые распоряжения Ла Вьевилю, который спустился на батарею, а сам капитан взял подзорную трубу и встал рядом с лоцманом.
Все усилия Гакуаля были направлены на то, чтобы идти против волны, ибо, если бы ветер и волны обрушились на судно сбоку, оно неминуемо бы опрокинулось.
— Лоцман, — спросил капитан, — где мы находимся?
— У Менкье.
— А с какой стороны?
— С самой опасной.
— Каково здесь дно?
— Сплошь камень.
— Можно стать на шпринг?
— Умереть всегда можно.
Капитан направил подзорную трубу на запад и оглядел скалы Менкье, потом повернулся к востоку и стал рассматривать видневшиеся на горизонте паруса.
А лоцман продолжал вполголоса, словно говоря сам с собой:
— Вот они, Менкье. Здесь отдыхает и белая чайка, летящая из Голландии, и большой поморник.
Тем временем капитан молча считал паруса.
Восемь кораблей, построенных в боевом порядке, действительно виднелись на востоке, силуэты их грозно рисовались над водой. В центре можно было различить высокий корпус трехпалубного судна.
— Можете узнать отсюда эти корабли? — спросил капитан лоцмана.
— Еще бы не узнать, — ответил Гакуаль.
— Что это там такое?
— Эскадра.
— Французская?
— Чертова!
Воцарилось минутное молчание. Капитан заговорил первым:
— Что же, вся их эскадра здесь?
— Нет, не вся.
И впрямь, 2 апреля Валазе [46] доложил Конвенту, что в водах Ла-Манша крейсируют десять фрегатов и шесть линейных кораблей. Но капитан только сейчас вспомнил об этом.
46
Валазе Шарль-Элеонор (1751–1793) — деятель французской революции, член Конвента, жирондист, во время якобинской диктатуры был казнен по приговору Революционного трибунала.
— Ваша правда, — сказал он. — Ведь в их эскадре — шестнадцать судов. А здесь только восемь.
— Остальные, — заявил Гакуаль, — кружат возле берега и шпионят.
Не отрывая глаз от подзорной трубы, капитан пробормотал:
— Трехпалубный корабль, два фрегата первого ранга, пять второго ранга.
— Но я тоже, — пробормотал сквозь зубы Гакуаль, — за ними шпионил.
— Недурные суда, — похвалил капитан. — Я сам командовал такими.
— А я, — заметил Гакуаль, — видел их все, как вас вижу. Как-нибудь одно от другого отличу. С закрытыми глазами узнаю.
Капитан передал подзорную трубу лоцману.
— Лоцман, а вы узнаете это судно, вон то, с высокими бортами?
— Как же, капитан. Это «Кот д’Ор».
— Переименовали, значит, — сказал капитан. — Раньше оно называлось «Бургундские штаты». Совсем новенькое судно. Сто двадцать восемь орудий.
Он достал из кармана записную книжку и карандаш и вывел на страничке цифру «128».
— Лоцман, — произнес он затем, — а как называется судно по левую сторону от «Кот д’Ор»?
— Это «Опытный».