Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Пройдя той же озабоченной и торопливой походкой весь Александровский сад, он уселся на скамейку против бюста Жуковского (старенький военный в генеральской шинели с любопытством посмотрел на него и предупредительно отодвинулся на край скамейки) и с бессмысленным вниманием принялся изучать изречение, золотыми буквами высеченное на пьедестале.

От этого занятия он был оторван стареньким военным, который неожиданно и очень громко запел общеизвестный боевой марш; он пел, бодро притоптывая ногой, и, казалось, непременно хотел обратить на себя внимание соседа.

– Нет, теперь какие же дипломаты, -

заговорил он, бросая петь и подвигаясь к Шахову ближе, - теперь дипломаты не могут того делать, что мы, старая гвардия делали! Например, газетное дело. Падает с каждым днем! Помилуйте, теперь, чтобы провести закон никакой поддержки печати не нужно. Ну что там эсэры! Он думает, что он - эсэр, так мужик тут же и понесет ему свои капиталы. Шалишь, братец, шалишь!

Старичок приблизился еще ближе и дружески взмахнул огромной мохнатой бровью.

– Я, знаете ли, считаю, что все дело в путанице министерств. Все эти неурядицы главным образом из за того, что одно министерство занялось делами другого; скажем, министерство по иностранным делам стало руководить торговлей и промышленностью, а департаменту полиции почему-то поручили просвещение и иностранные дела; разумеется, произошли пустяки какие-то, путаница.

– Я знаю, что тут может помочь (старичок сердито запахнул шинель и уставился прямо в лицо Шахову тускловатыми, голубыми глазами). Сокращение! Сокращать, сокращать, сокращать, пока в министерствах не останется ни одного человека. Потом снова начать набирать и на этот раз уже по своей специальности.

– Это очень остроумно, - серьезно сказал Шахов.

Старичок обрадованно засмеялся и схватил его за пуговицу.

– И, ведь, для этого нужны самые незначительные суммы - какие-нибудь полторы-две тысячи, чтобы прокормить чиновников в течение этих двух дней, пока они будут сидеть дома и не ходить на службу. Тут может помешать только одно - беременность. Вы заметили, как много совершенно свободных беременных женщин открыто бродит по городу? Среди них масса чиновниц; они раздражительны и вероятнейшим образом будут протестовать.

– Да, да, да, - сказал Шахов, внимательно разглядывая крошечный носик и сизые усы военного.

Военный вдруг поманил его и загадочно моргнул глазами.

– А вы заметили, - сказал он шопотом, - что тут все дело в беременности? Я сам был свидетелем: всю революцию устроили исключительно беременные женщины. Им нельзя было не уступить, потому что они могут тут же выкинуть. Вы были тогда, в феврале, здесь, в Петрограде? Сплошь беременные, сплошь, и у каждой огромная красная тряпка, набитая на швабру. Они шли и трясли своими животами, и показывали на них пальцами, и били кулаками, как в барабаны. Что тут могла поделать полиция? При первом же залпе они бы все сразу и выкинули как по команде! Ну, и пришлось уступить!

Шахову вдруг стало страшно, он присмотрелся к тускловатым, бегающим глазам военного и отодвинулся от него.

– Это было устроено со знанием дела, - горячим шопотом продолжал военный, - за восемь месяцев перед этим рабочие под влиянием иноземцев все разом соединились со своими женами. Таким образом было достигнуто полнейшее единообразие демонстрации... А отсюда один шаг до путаницы министерств!

Шахов внезапно вскочил и бросился бежать от военного; он бежал, не оглядываясь, неловко взмахивая руками.

На Мойке, у Красного моста он остановился и с перекошенным лицом принялся обшаривать карманы.

– Боже мой, ведь я же его там обронил, у него, в номере... Должно быть, когда наклонился... Там же адрес есть, имя и на обороте... Да нет же, не может быть, чтобы у него, - я просто не взял с собою. У себя в номере оставил.

– У себя?
– подумал он снова, усиливаясь стиснуть зубы, - да ведь мог же войти кто-нибудь, я, кажется, дверь оставил открытой.

Но и это тотчас же отошло куда-то и позабылось; он вдруг успокоился и неторопливо пошел вдоль набережной, ведя рукой по мокрой решетке и с детским любопытством стараясь, чтобы ни один железный стержень не миновал его руки.

Недалеко от Невского он встретил двух матросов, тащивших под руки пьяную проститутку; она что-то говорила, бессвязно хохоча и отталкивая их.

– Матросики, нет, нет!
– выкрикивала она, - нет, нельзя! Нет, на это я не согласна! Нет, вы лучше Маньку, вы лучше Маньку возьмите!

Когда Шахов поравнялся с ними, ее вырвало, и матросы, отскочив в сторону, оставили ее одну; она пошатнулась, вздергиваясь, бессильно мотая головой, и упала на тротуар.

– Блюет, сволочь!
– сказал один матрос другому и стал вытирать рукавом бушлат.

– А ну ее к.., - сказал другой.

Шахов прошел до угла Невского и, неожиданно для самого себя, повернулся и быстро побежал назад.

Матросов уже не было, проститутка лежала на мокром тротуаре, корчась, подгибая под себя ноги, тыкаясь лицом в рвоту.

Шахов посадил ее.

– Сволочи... кобели!
– пробормотала она и запрокинула голову.

И это бледное, дрожащее лицо, запрокинутое навзничь, к свету, вдруг показалось Шахову другим лицом - "тогда, ночью, у Инженерного замка, под фонарем офицера".

С чувством, близким к отчаянию, он помог женщине встать и отряхнуть затрепанную жакетку, измаранную грязью и рвотой.

– Где вы живете?

– А что?.. Ты ко мне?.. Милый.

– Да, к тебе, - сурово сказал Шахов, - мы на извозчике поедем. Скажи адрес.

...............

Болтающаяся голова упала ему на плечо; он бережно поддерживал женщину.

Тяжелая спина стояла перед ним, и где-то между спиной и поднятым верхом пролетки качалось небо.

И забытая темнота и теснота пролетки напомнили Шахову какое-то другое время, стихи какие-то, студенчество, другую, еще до Галины, женщину, с которой он ехал вот точно также, слушая цоканье извозчика, придерживая ее за талию напряженной рукой.

И тотчас же он понял, что думает не о том, что все это только тушует иную мысль, ту самую, которая заставляет его проводить рукой по глазам, трогать виски, в которых тесно и быстро, как муха о стекло, бьется пульс.

– "Я свободен, наконец! Все кончено! Эта проклятая бумага, наконец, у меня"...

– Милый, - пробормотала женщина.

Он вдруг брезгливо отодвинулся от нее.

– "Никто не знает. Никто не видел нас вместе. Да и кто теперь будет искать? Нет, кончено, кончено"...

Поделиться:
Популярные книги

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Приручитель женщин-монстров. Том 2

Дорничев Дмитрий
2. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 2

Аватар

Жгулёв Пётр Николаевич
6. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
5.33
рейтинг книги
Аватар

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Опер. Девочка на спор

Бигси Анна
5. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Опер. Девочка на спор

Газлайтер. Том 10

Володин Григорий
10. История Телепата
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 10

Титан империи 5

Артемов Александр Александрович
5. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 5

Аномалия

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Аномалия

Темный Охотник

Розальев Андрей
1. КО: Темный охотник
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Охотник

Неудержимый. Книга III

Боярский Андрей
3. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга III

Кодекс Крови. Книга ХII

Борзых М.
12. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга ХII

Темный Лекарь 3

Токсик Саша
3. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь 3

Куба далеко? Куба рядом! 1978

Арх Максим
10. Регрессор в СССР
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Куба далеко? Куба рядом! 1978

Император поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
6. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Император поневоле