Девять дней до конца света
Шрифт:
– Привет, Витек!
– поприветствовал я его, - кого ждем?
– ЗдорОво, Олег, - ответил Витек, поднимаясь и протягивая руку, - тебя жду. Кого же еще?
– А почему не позвонил?
– спросил я, пожимая его руку.
– Денег нет на телефоне, - ответил Витек.
– Понятно. Что-то случилось?
– спросил я, хотя можно было и не спрашивать. Я посмотрел на то, в чем он был одет и подумал, что если он пришел ко мне по такой погоде, в спортивном костюме и тапочках, значит, его снова выставила из дома его очередная сожительница.
– Да, Танюха опять выгнала, - вздохнув,
– Валяй, - сказал я, - а как она могла тебя выгнать из твоей квартиры?
– Да ладно, не парься, Олег, - беспечно махнул рукой Витек, - ты что, этих баб не знаешь?
– Да я то и не парюсь, - ответил я, - это тебе, Витек надо париться. Тебя скоро совсем из квартиры выгонят и назад не пустят. Чего тогда будешь делать?
– К тебе приду жить, - беспечно рассмеялся Витек.
– Нет, Виктор, так не пойдет. Мы с тобой быстро сопьемся, - ответил я, - а мне еще пожить охота. Ну, ладно, чего стоИшь? Заходи.
Мы зашли в квартиру и я, положив пакет со звякнувшей в ней бутылкой на тумбочку, стал снимать куртку. Витек, услышав знакомый звук, оживился.
– Ты в магазин ходил?
– спросил он.
– Догадливый ты, однако, Витек, - ответил я, - ладно, на кухню проходи. Руки мыть не будешь?
– Да, чего их мыть, - отмахнулся Витек, двигаясь в указанном направлении, - они у меня чистые.
Витек, как воспитанный человек, не стал отказываться, а быстро занял место за кухонным столиком и терпеливо дожидался, пока я приготовлю нехитрую закуску. Я пожарил яишенку с зеленым лучком, нарезал хлеб и краковскую колбаску, а Витек в это время молча сидел, глотая слюни. Видно Танюха не особо баловала его кулинарными изысками. Впрочем, мне было не особенно его жалко, потому что Витек из всех жизненных ситуаций обычно выбирал наихудший, тупиковый вариант и всегда, как правило, "западАл" на стервозных баб. Нормальные женщины, которые готовы были создать ему домашний уют и терпеть его загулы, Витюшку почему-то не интересовали. Может быть, в этом была косвенная вина его родителей, старавшихся всегда оградить любимого и единственного сыночка от всех жизненных трудностей. Они помогли получить ему красный диплом в школе, устроили в Плехановский институт, "откосили" от армии и женили на дочке директора рынка. А сынулька, то ли из-за своего непростого характера, то ли из чувства протеста, прогуливал уроки, забросил институт и ушел от своей выгодной жены. И все его чудачества всегда сходили ему с рук до тех пор, пока были живы его родители. А потом родители умерли, и ограждать от трудностей его уже стало некому, и началась совсем другая жизнь, полная лишений и проблем. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Я разлил водку по стопкам и поднял свою:
– Ну, что? За встречу?
– За встречу!
– поддержал меня Витек и, опрокинув в себя стопку, жадно набросился на яичницу. У меня аппетита не было, и поэтому я сидел за столом, вяло жуя кусок колбасы и наблюдая, как он расправляется со своим блюдом. Когда он доел, аккуратно вытерев куском хлеба тарелку, я снова разлил водку и придвинул к Витюшке тарелку с колбасой.
– За то же, - кратко сказал я, подняв свою стопку.
– Ага, - снова согласился со мной Витек, выпив и принимаясь за колбасу.
– Хороший у тебя аппетит, Витек, - закуривая, похвалил я его.
– Не жалуюсь, - ответил тот, не переставая жевать.
– Танюха-то хорошо готовит?
– спросил я, с интересом наблюдая, как на глазах буквально таят мои съестные припасы.
– Нормально, - ответил Витек, дожевывая последний кусок колбасы, - только кормить меня не хочет.
– Это еще почему?
– поинтересовался я.
– Деньги, говорит, давай на продукты, - вздохнув, ответил Витек.
– Вот оно как... А ты что?
– А что я? Где я ей деньги возьму? Я же не работаю, - ответил Витек.
– Понятно, - сказал я, - а ты же, вроде, где-то работал?
– Уже не работаю, - ответил Витек, - уволили.
– Это за что же?
– Да я два дня "задвинул", - поморщился Витюшка, - и меня сразу "бортанули".
– Вот собаки страшные, - неискренне посочувствовал я ему.
– И не говори, - ответил Витек, лицо, которого порозовело, то ли от возмущения, то ли от водки, - капиталисты, паразиты, мать их ети. Работаешь, ишачишь на них, не щадя своего здоровья, а тебя, чуть что, сразу вышвыривают на улицу.
– А ты в профсоюз пожалуйся, - посоветовал я ему.
– Ты чего, Олег?
– удивился, перестав жевать Витек, - откуда у нас профсоюз?
– Шучу я, не обращай внимания.
– Нашел время шутить, - обиделся Витек, - человек без работы остался, а он шутит.
– Найди другую работу, - вздохнул я, - в чем проблема-то?
– Легко сказать: " Найди другую работу", - погрустнел Витек, - а где ее найдешь?
– Иди к нам, в такси работать, там всегда водители нужны, - сказал я, - права у тебя есть.
– В такси не хочу, - ответил, Витек, подумав, - у вас работа нервная. Вставать рано надо. Да и не выпьешь за рулем. Мне бы чего по проще.
– Проще не работать и пить водку, - сказал я, разливая последнюю по стопкам.
– Опять шутишь?
– подозрительно спросил Витек.
– Держи, - сказал я, не отвечая на его вопрос и поднимая свою стопку.
– А чем закусить?
– спросил Витюшка, осматривая стол.
– Из закуски остался только хлеб с солью, - ответил я, - так что извиняй, если что не так. В следующий раз предупреди заранее, когда придешь, чтобы я успел подготовиться. Мы допили водку и закусили черным хлебом.
– ЧайкУ?
– спросил я Витюшку.
– А больше ничего нет?
– спросил с надеждой Витек.
– Нет, Виктор, больше ничего нет, - безжалостно разрушил я его хрупкую надежду, - только чай.
Витек глубоко вздохнул и отвернулся к окну. Какое-то время мы молча сидели и курили, думая каждый о чем-то своем. Первым молчание нарушил Витек:
– Да, - задумчиво сказал он, - как-то неправильно мы все-таки живем.
– Чего?
– не поняв, спросил я.
– Живем, я говорю, как-то неправильно, - повторил Витек, тоскливо глядя в темное окно, - почти не общаемся друг с другом. Только все работа, работа. Тоска смертная.