Девять граммов на удачу
Шрифт:
– Юлька, нужно двигаться!
Я подхватил ее на руки и тотчас едва не выронил. Нет, она не была тяжелой, это я почему-то сильно ослабел. Устал так, как не уставал ни разу в жизни. Если б мне предоставили выбор, я предпочел тут же рухнуть на землю и уснуть.
Но топтуну хотелось другого. Он придумал для нас новую игру. Теперь самочувствие Юрун напрямую зависело от скорости нашего движения.
С ней на руках в своем нынешнем состоянии я не мог бежать, был способен только идти, и то не слишком быстро. Топтуна такая скорость не устраивала, и он все туже сдавливал «удавку», заставляя Юлю хрипеть и задыхаться. Пришлось поставить едва не теряющую сознание девушку на землю.
– Юлька, бежим!
– Не могу…
– Можешь! Пошла! Бегом!
Она почти висела на моем плече, но послушно перебирала ногами. Я очень надеялся, что топтун все же примет наше движение за бег.
Принял. Успокоился и позволил Юле дышать. Затопал следом: бум-бум.
– Долго мы не протянем… – подала голос Юрун. – Отдай меня ему… Тогда он уйдет…
– Еще чего! – огрызнулся я. – Ты мне и самому нужна.
– Что?..
– Заткнись, а? Дай подумать.
Это я, конечно, сильно сказал: подумать. Усталостное отупение превратило мысли в камни. Они лениво ворочались в мозгу, перекатывались, перетирались, но никак не хотели складываться в спасительную догадку: как победить топтуна?..
Что или кто он такое? Аномалия или живое существо? Почему привязался к Юльке? Ах да, ее же пометил поводырь. Запахом своим пометил… Какой же я дурак!
– Юля, раздевайся. Живо!
Она непонимающе взглянула на меня.
– Запах. Топтун идет на запах от твоей одежды, – торопливо пояснил я.
В четыре руки мы принялись сдирать с Юрун бронекостюм. На всякий случай сорвали и шерстяную фуфайку, вдруг запах просочился к ней. Скажу честно, никогда еще в своей жизни я не раздевал женщину с такой скоростью. Лосины и футболку из термоволокна снимать с Юльки не стали – вряд ли вонючее испражнение червя добралось до них. А вот ботинки, как и шлем, совершенно точно подверглись химической атаке.
Топтуну наша остановка пришлась не по нраву, и вскоре Юлька уже хрипела, задыхаясь и ногтями раздирая горло в кровь.
С одеждой и обувью в охапку я бросился подальше от Юрун, надеясь увести топтуна за собой. Он и в самом деле пошел. Послушно, как баран на веревочке. Юлька перестала хрипеть и потихоньку приходила в себя.
Пробежав вихляющей от усталости рысцой метров триста, я наткнулся на вывал леса. Некоторые деревья вывернуло с корнями, другие переломало, как спички. Впечатление, будто их накрыло резким шквалистым ветром. А может быть, и не единожды. Причем налетал ветер каждый раз с одной и той же стороны – оттуда, куда я и направлялся.
Ага. Все понятно, дальше идти нельзя. Где-то впереди барическая аномалия, или, по-научному, зона измененного пространства, которая называется «полоса барического взрыва», а в просторечье «Поцелуй Борю в зад». Время от времени аномалия «взрывается» – в ней происходит мощный скачок давления, который и создает тот самый ураганный ветер. Человека или зверя разрывает на куски.
Бум-бум – напомнил о себе топтун. Мол, беги дальше, чего встал. И я побежал, оставив «Поцелуй» по левую руку и немного сзади.
Наконец решил, что хватит. От следопыта меня отделяет сейчас около полукилометра. Можно, пожалуй, оставить одежду здесь и вернуться к Юрун.
Она уже очухалась, только дрожала от холода в футболке и лосинах.
Я снял с себя куртку от бронекостюма:
– Надень, замерзнешь.
– Давай, – не стала ломаться Юрун. – Ну что, Бедуин? Обманули мы топтуна?
– По ходу, так…
Я осекся – Юля внезапно выпучила глаза и схватилась руками за горло. Прохрипела:
– Он… вернулся…
Но почему?! Вначале-то топтун пошел за мной. Пошел, когда у меня в руках был помеченный поводырем бронекостюм. Но как только я оставил одежду на земле, топтун вернулся к Юльке.
Почему? Потому что не обнаружил в пахнущих тряпках живой плоти, то есть того, кого можно душить? Но как он нашел Юльку без бронекостюма? Ах да! Поводырь же пометил ей не только одежду, но и лицо. Она, правда, отмыла мордочку у ручья. Как по мне, так от ее лица больше ничем не пахло. А топтун, выходит, унюхал. Кроме того, получается, он отличает живое от неживого. И способен испытывать подобие эмоций – больше я в этом не сомневался. Сейчас, например, топтун был взбешен тем, что его пытались обмануть, и потому безжалостно затягивал петлю на шее девушки.
Лицо Юрун наливалось кровью от удушья. Глаза потихоньку закатывались.
– Юля… – Я пощупал девушке пульс.
Она была еще жива, но находилась в глубоком обмороке. Счет ее жизни шел на секунды.
Кажется, есть только один способ спасти Юрун – дать топтуну новую «мышку»…
Я быстро скинул с себя разгрузку и «Вал», положил оружие и снаряжение на землю, постарался запомнить место. Поколебался, не оставить ли заодно и пистолеты, ограничившись АКМ. Но отказался от этой мысли. Ничего, от двух лишних килограммов не надорвусь.
Закинул автомат за спину, подхватил Юльку на руки и поковылял туда, где лежал вонючий бронекостюм. Топтун почуял движение и оставил девушку в покое. Она задышала ровнее, хотя в сознание не пришла.
И тут на меня накатило. Злость, ярость, ожесточение. Ах ты топтун, топтыжка! Поиграть захотелось? Кошкой себя возомнил? Да только ты, братец, забыл, что на каждую кошку всегда найдется пес. Этакая злобная клыкастая дворняга…
Яростное упрямство придало мне сил. Уверен, что при других обстоятельствах уже давно лежал бы бревном, не в состоянии и пальцем пошевелить, а тут шел да еще тащил на себе Юрун. В голове крутились догадки и предположения. Где ты прячешься? Из какой гнилой тьмы выполз на свет и как загнать тебя обратно?..
Полкилометра превратились в пять. А то и десять. Топтун громыхал рядом, но к Юрун больше не приставал. Я все шел и шел, а меченый бронекостюм как сквозь землю провалился. Вполне может быть, он остался далеко в стороне. Или позади. Похоже, я заблудился…
Пришлось остановиться, положить Юрун на землю и привести в сознание.
– Юлька, помоги мне! Ты же чуешь следы? Эти… как их… невидимые нити. Поищи мою… Где я оставил твой хренов бронекостюм?
– Вон… там… – Она указала на бесформенную кучу всего в пяти шагах от нас, которую я принял за муравейник.