Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)
Шрифт:
Она покраснела:
– Извини.
– Это ты меня извини, - в который раз за день я намотала красный шарф. Сейчас он удавкой жег шею.
– За что?
– За то, что спала с твоим мужем.
– Будущим, - уточнила она.
– Будущее тем и хорошо, что иногда не происходит.
– Как, как?
– Живи настоящим, Ляля. Завтра может и не быть.
Она отвернулась, продемонстрировав напоследок безупречный профиль. Такая моя и такая неродная.
В дверях мы столкнулись с
Он выглядел чуть иначе, чем на экране. Телекамера и грим добавляют привлекательности и здоровья. В реальности все совсем иначе. За эти годы он постарел и иссох. Пергаментная кожа плотно натянута на череп. Под глазами сине-желтые тени. Шишковатая голова побрита. На безымянном пальце левой руки обручальное кольцо с глубокой царапиной. Такая же царапина была у Марычева на сердце.
Он узнал меня сразу — уголок рта дрогнул, а в глазах промелькнул страх.
– Кто-нибудь звонил?
– Никто. Так, по мелочи… - Лялька почувствовала и снова говорила отрывисто и зло. — Список у вас на столе.
– Спасибо, на сегодня вы свободны.
– Но ведь еще два часа…
– Повторяю, свободны.
Мы молча смотрели, как она выключает компьютер, переобувается, меняя туфли на модные сапоги, надевает невесомую норковую шубку.
Лялька протиснулась меж нами и вышла.
Марычев подождал с минуту, затем выглянул в коридор, закрыл дверь и повернул ключом.
– Так будет лучше. Давайте ваше пальто.
Мы прошли в кабинет. Марычев плеснул коньяка в стаканы, но, вспомнив о моей пагубной привычке, замялся.
Я взяла стакан из его влажных рук и присела на диван. Прислушалась к ощущениям. Олег был здесь, я чувствовала его присутствие.
– Да, он был здесь. В день своей смерти, - Марычев залпом осушил стакан. — Ваша дочь обычно очень долго обедает, так что у нас было время поговорить. Нам никто не мешал.
– Вы знали, что я приду?
– Олег сказал. Получается, я вас ждал. Только все равно оказался не готов. Не думал, что когда-нибудь буду снова сидеть с вами — вот так, в полной тишине — и смотреть глаза в глаза.
– Я задам всего несколько вопросов и сразу уйду. Понимаю, что вам неприятно и больно.
– Ничего вы не понимаете! — выкрикнул он. — И Олег не понимал. Он думал, я вас ненавижу, Кассандра. За все, что тогда случилось.
– А на самом деле?
– Я вам благодарен. Знали бы вы, как я вам благодарен! Если я кого и ненавижу, то только себя. Именно за это чувство. Я у вас в долгу. Спрашивайте.
ШЕСТОЙ
После женитьбе на Алле Олег звонил редко, справедливо полагая, что телефонные звонки будут неприятны всем — его новой семье, ему и мне.
Я пыталась жить без него и без дочери, привыкая к той норе, где зализывала раны от самой себя.
Заглянув ко мне в первый и последний раз, маман ужаснулась:
– Убожество! Купив эту живопырку, Олег хотел тебя унизить.
– А мне нравится!
Маман хлопнула хлипкой дверью.
Квартиру выбирала Алла. Она же и подготовила все бумаги, которые Олег подписал.
Получив документы, позвонила Олегу, хотела поблагодарить за столь щедрый подарок.
Трубку перехватила Алла:
– Он не будет с тобой говорить. Твоя мать нам все нервы вымотала. Ее послушать, так ты ангел — сирый и убогий. Вон как крылышки пообвисли.
– Алла, я просто хочу сказать «спасибо».
– Скажи мне. Ведь это я, в конце концов, настояла, чтобы Олег выделил деньги тебе на квартиру. Нам из-за тебя пришлось свои планы поменять. Медовый месяц в Париже отложили.
– Ну, извините. Но мне тоже где-то надо жить.
– Вот и живи, только нас оставь в покое!
Вот и жила. Эта убогая квартирка мне действительно нравилась. Впервые в жизни свой собственный дом. Тогда у меня многое было впервые в жизни.
Олег позвонил в теплый сентябрьский вечер:
– Я внизу. Надо поговорить. Поднимаюсь.
В прихожей, присвистнул:
– Гроб со всеми удобствами.
– То, чего я достойна, по мнению Аллы.
– Она тебя очень не любит, - Олег снял пиджак без разрешения.
– Главное, чтобы она тебя любила.
– Любит, - он пожал плечами. — Куда она теперь денется? Хотела — получила. Пусть теперь кушает. Кстати, о еде. Кухня в этом гробу есть? Чаю мне дадут?
На кухне сразу стало тесно.
Я поставила чайник.
– Не пьешь? — деловито спросил Олег.
– Не пью.
– Закодировали?
– Просто не хочется.
– А я ведь по делу, Каська. Помощь твоя нужна.
Я промолчала.
Он вдруг завелся:
– Думаешь, вот ведь сволочь! Пока баба в психушке лежала, дочь забрал, из квартиры выписал, поселил в халупе, а теперь пришел: дорогая, мне помощь нужна. Так?
– Избавь меня от лирических отступлений. Рассказывай.
– Другая бы морду исцарапала, а ты сидишь и слушаешь. Странная ты баба, Каська!
– Мне все равно делать нечего. Телевизора нет. Радиоточки и книг тоже. А так хоть время скоротаю.
– Телевизор будет. Завтра. И книги привезу.
– Расслабься, их все равно некуда ставить. Да и читать не хочу. Устала от чужих мыслей. Мне и с тобой их хватало. Давай к делу. Так кому помощь все-таки нужна — тебе или приятелю?
– Приятелю, - Олег отбросил рефлексии.
– Помнишь, мы с тобой были на презентации. Ты еще с экспертом там познакомилась.