Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)
Шрифт:
– Уходите сами. Денег много…
– Мои деньги! — жестко отрезал. — Почему я должен их отдавать чужому мне человеку, только потому, что у нее какие-то права по закону. А по моральному закону, какие у нее права? По справедливости? Я пятнадцать лет строил свое дело — кирпичик по кирпичику. Она же палец о палец не ударила. Не потому, что не хочет, просто ничего не умеет. Даже ребенка родить не смогла.
– Дети без секса не заводятся.
– Я в курсе, - огрызнулся. — Знаете, что больше всего меня злит? То, что все это (обвел рукой кабинет) достанется ей. И она все развалит. В считанные
– Не все ли равно? Раз умирать собрались.
– А кто вам сказал, что я на тот свет собираюсь? — хлопнул себя по бритой голове. — Я еще поборюсь. А как пойму, что не получилось, завещание напишу. Ни копейки ей! Я — человек, и ничто материальное мне не чуждо. Выгнать ее не могу, уйти она не хочет. Выход? Кто-то должен умереть. И если я порядочный человек, то умереть должен я. Круг замкнулся.
– Тысячи людей в вашей ситуации как-то решают этот вопрос.
– Например, вы с Олегом. Когда вашему бывшему мужу потребовалось вас вычеркнуть, Кассандра, он взял и вычеркнул. Что скажете?
– Что он был прав. Жить со мной было невозможно. А ему нужно воспитывать дочь, строить бизнес, любить, наконец. Человек без любви — инвалид.
– Тогда мы все инвалиды… Знаете, а он ведь очень переживал. И до сих пор переживает. Если вас утешит, у них была очень грустная свадьба.
– Не утешит, но все равно спасибо, - моя очередь горько улыбнуться. — Нельзя все время только брать или только отдавать. Природа требует баланса.
– Философия потребления. Любимая тема Олега. Требуя большего, незаметно скатываешься в яму. Яму без нет дна. Все эти кредиты, бонусы, ставки, финансовые аферы. А в итоге будет плохо всем. Наступит кризис потребления. Так думает ваш муж.
– Бывший муж.
– Хорошо, так думает ваш бывший муж.
– Вы с ним не согласны?
– Ерунда все это. Плевать на Шекспира, если хочешь срать. Человек создан для красивой, вкусной и удобной жизни. Дауншифтинг - для неудачников. Если говоришь, что тебе ничего не надо, то у тебя ничего и не будет. Не может быть художник голодным! Не может и не должен! Если день и ночь думаешь о том, сможешь ли купить хлеба своему ребенку, ни черта не создашь.
– И что вы теперь намерены делать?
– Жить. Ровно столько, сколько отмерено. И постараюсь получить удовольствие.
– Вы позволите?
Он сразу понял.
– Пожалуйста.
Откинулся в кресле и закрыл глаза.
Та же ярмарка. Но это я уже видела. Набралась смелости и побрела к черной полосе. Узкая тропка. Колючие лапы елей. И тишина. Звенящая, напряженная. Пробиралась вглубь, отводя тяжелые зеленые лапы. Дальше — бурелом. Выворотни. Сучья, готовые продырявить босую душу. Темнота и страх. Я наклонилась: под мертвыми черными ветвями - зеленые ростки. Тонкие, слабые, но они были повсеместно. С каждым мгновением их все больше. И они очень хотели жить.
Имела ли я право сказать ему, КАК это сделать? Не знаю. Но я сказала. Точнее, подсказала. Ростки благодарно потянулись вверх, стало чуть светлее.
Я осторожно вышла, стараясь не причинить боли.
Марычев спал. Блаженно и умиротворенно.
Будете жить, Марычев.
СЕДЬМОЙ
– Вы оказались правы, - сказал постаревший на чужую жизнь Сергей Леонидович. — Я выжил. Мы ведь с вами после того разговора так и не виделись?
– Не пришлось.
– Да, закрутилось как-то все.
– Он помолчал. — Маша сгорела очень быстро. Но умерла счастливой, точно знаю.
– Вам тяжело это далось.
– Очень. Долгое время чувствовал себя убийцей. Расскажи кому — сочтут сумасшедшим.
– Если вдуматься, безумны все вокруг. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Считайте, у вас норма.
– Самое сложное было заставить себя спать с ней. Ничего не чувствовал. Только механику процесса. Туда-сюда, туда-сюда. Она же очень старалась. Последняя просьба умирающего — начать все сначала. Кто устоит? Но в какой-то момент все изменилось. Я стал сильнее, она слабее. Мы поменялись местами.
– Так и должно было быть, - мягко ответила я. — Не стоит переживать. Все в прошлом. Вы хотели выжить — и выжили.
– Но откуда вы про это знали? Что будет так?
– Никогда не слышали про обмен энергией во время секса? Не интересовались даосским практиками?
– К своему стыду, нет. То есть тогда — нет… Вы подсказали. До остального сам дошел. Интуитивно. Сидел в кабинете и думал о том, что будет дальше. Меня возбудила неизвестность. Странное чувство — еще ничего не решено, ничего не известно, но ты знаешь, что все теперь будет хорошо. Вошла секретарша. Я приказал закрыть дверь и занялся с ней сексом. На столе. Как ее звали? Вика? Аня? Не помню. Секс был бурным, животным. И она очень быстро достигла оргазма. Она всегда хотела меня. Мы кончили вместе. Я заглушил ее крик поцелуем и почувствовал это.
– Что именно?
– На сотую долю секунды она стала мной, а я — ею. Это было… - в его зрачках мерцали снежинки, - это было великолепно!
– А что случилось с вашей… партнершей?
– На следующий день заболела. Взяла больничный. На неделю. Потом мы снова заперли дверь, и все повторилось. Было лучше, дольше, совершеннее, что ли… И она снова заболела. Уже на две недели. Я сопоставил кое-какие детали и понял.
– И вернулись к жене.
– Я занимался с ней сексом через не могу, через не хочу. Тратил все свои силы, чтобы привести к оргазму, и когда она кончала, приникал к ней поцелуем. И пил этот крик, принимал ее дрожь, ее пульс, биение сердца. И становилось легче.
– Вы забирали ее энергию — ИНЬ, сильную, живительную. Взамен отдавали свою — ЯН, пусть и мужскую, но больную и немощную.
– Неравноценный обмен, да? — осклабился он. — Убийство на энергетическом уровне. Безупречное убийство.
– Можно и так сказать. Вас мучит совесть?
– Нет, не совесть… Не знаю, как сказать. Какой-то осадок. Будто нынешний я — уже и не я. Впервые за долгие годы живу настоящей жизнью. Все мои мечты исполнились. Но все чаще ловлю себя на мысли, что все более похожу на свою покойную жену. В прошлое воскресенье должен был поехать с друзьями кататься на лыжах, но целый день просидел перед телевизором. И это пугает меня. Чувствую бессмысленность существования.