Девять месяцев на прощение
Шрифт:
– Я всё равно собирался с ним встретиться, – напомнил он мне.
– Но не сейчас же!
В гостиной пахло лекарствами. Уже ставший привычным навязчивый запах, казалось, пропитал стены. Запах тоски и безнадёжности. Но дедушка держался, и я тоже. Я действительно верила, что он ещё долго не оставит меня в одиночестве, присоединившись к тем, кого уже давно не было рядом. Думать о том, что будет, когда не станет и его, не хотелось. Да, я не чуралась работы и успела стать вполне самостоятельной в быту, но дело же не в этом, а в той родственной близости, в связи между поколениями одной семьи, из которой у меня остался один только дед.
Вскоре мы втроём уже пили чай с конфетами и мятными пряниками. Мне подумалось, что Булатов наверняка привык к совсем другому, но затем я вспомнила, как он уплетал фаст-фуд, и успокоилась. Этот человек вовсе не такой избалованный и рафинированный, как могло показаться поначалу.
Дедушка попросил нашего гостя рассказать немного о себе, о родственниках. Я и сама слушала с интересом. Казалось, что вот сейчас-то знакомлюсь с Арсланом по-настоящему, вижу его с новой стороны.
– Значит, вы начальник Яры? Вон оно как… Это из-за вас она частенько задерживается якобы на работе, – заметил дедушка, подчеркнув интонацией слово «якобы».
– Да, – кивнул мужчина. – Но она для меня больше, чем личная помощница. Яс… Ярослава для меня очень важна.
– Важна, говорите. А вы для неё? Что скажешь, внучка?
Я смущённо засопела, но ничего не ответила.
– Покажешь мне свою комнату? – шепнул мне Булатов, когда дедушка вышел.
– Вот ещё! – шикнула я на него. Затем добавила: – В другой раз покажу. Не сегодня.
Это произошло спустя примерно недели две, когда мой дед уехал к другу на дачу. Но наш первый раз состоялся в другом месте. В квартире Арслана.
Я до сих пор помнила то утро. Неожиданно тёплую и в то же время искушающую улыбку на губах моего мужчины, когда я, как обычно, разбудила его утром. То, как он потянулся ко мне. То, как поцеловал. И я ответила. На этот и ещё множество поцелуев.
Помнила, как скользила по телу ткань одежды, предметы которой с меня снимали один за другим. Помнила свою неловкость – всё ведь происходило при свете дня. Но то, как Булатов смотрел на меня, заставляло чувствовать себя очень красивой. И безумно желанной. Настолько, что я даже боли почти не ощутила, так нежен он был тогда.
С нами будто случился солнечный удар. Вспыхнувшая, как порох, страсть, не оставляющая выбора. Но это было лишь начало. Мы много говорили, и постепенно я узнавала Арслана Булатова лучше. Однажды он даже решился на откровенность и рассказал мне о своей матери. О том, как её не стало после долгой изматывающей болезни. О предательстве отца, в чьей жизни появилась другая женщина, когда его супруга и мать первенца заболела и больше не могла выполнять супружеские обязанности.
– Я увидел их вместе, – глухо произнёс Арслан. – Случайно. Прогулял школу, слонялся по городу, вот так и наткнулся… Он, никого не стесняясь, привёл её туда же, куда водил и нас. В мамин любимый ресторан!
Я беззвучно ахнула, прижав ладонь к губам.
– Я смотрел на них через окно, они меня даже не заметили… Слишком были заняты друг другом. Он улыбался ей так, как будто всё у него в жизни прекрасно, как будто его жена не умирает медленно день за днём… Улыбался. Ненавижу!
Он вдруг резко ударил кулаком по столу – я вздрогнула от неожиданности.
– Ненавижу измену, – сказал это негромко, но как-то так, что мурашки пробежали по коже. – Не смогу простить. Если когда-нибудь узнаю, что ты… с кем-то…
Арслан не договорил. Всё и так было ясно. Кстати говоря, та другая женщина, с которой Тахир Булатов начал встречаться ещё когда его первая супруга была жива, оказалась той самой Сюзанной.
Его на тот момент будущей второй женой.
Глава 7
Мне казалось, время тянется слишком медленно, но этот день всё же наступает. Тот самый. Сегодня я встречусь с Арсланом Булатовым впервые после долгой разлуки.
Стою перед зеркалом в платье, которое для меня отыскала подруга. Туфли – удобные, на невысоком каблуке, но красивые – одолжила она же. Повезло, что у нас один размер, иначе пришлось бы покупать. Я в последнее время ношу только спортивную обувь. Да и вообще мой нынешний гардероб выглядит довольно-таки уныло, никаких непрактичных кокетливых вещей, всё сугубо утилитарное.
– Боишься? – спрашивает Лиля.
– Да, – киваю я. – Боюсь, что я непохожа на журналистку. Что что-то пойдёт не так, и меня не пропустят.
– А встречи с ним?
– Тоже. Что, если он не захочет меня слушать? Ещё ведь помолвка… Если кто-то услышит мои слова? Те же журналисты… Тогда будет скандал… Самый настоящий.
– Плевать. Мне вот нисколько их не жалко – ни его, ни его папашу. Так им и надо.
Смотрю на Гошку. Он занят рисованием, сосредоточенно наклонился над листом бумаги и водит по ней карандашом. У сына к этому настоящий талант, я в его годы и близко так здорово не умела.
Вот бы отдать его в художественную школу… Думаю, ему понравится, а там, кто знает, может, это станет профессией и призванием? Главное, чтобы Гошка до этого дожил.
Закусываю губу и отворачиваюсь, чтобы он не видел моих слёз. Да и плакать мне сейчас нельзя – макияж потечёт. Лилька над ним от души потрудилась, я даже устала сидеть на одном месте, не шевелясь.
– Присмотришь за ним?
– Конечно! И что-нибудь вкусненькое на ужин приготовлю! К твоему возвращению! – обнимает меня подруга. – Ну, с Богом! Держись, прорвёмся! – напутствует, протягивая мне пригласительный на мероприятие, где решится моя судьба.
Вызываю такси, чтобы не садиться на общественный транспорт в чужом вечернем платье. Ещё не хватало его испортить. Пробок на улицах нет, и дорога занимает совсем мало времени, я даже не успеваю как следует настроиться на то, что мне предстоит.
На парковке роскошного, не так давно открытого отеля, где состоится приём, множество автомобилей. Почти все они класса люкс. Таксист косится на меня:
– Вы что, тоже сюда? Важная персона, а? Работаете в этом холдинге?
– Когда-то работала, – отвечаю я.