Девять окон восходящего Солнца

Возможно, мир для того и существует, чтобы иногда происходили необыкновенные истории…

На протяжении тысячелетий полуостров Абшерон, на котором расположился город Бакуан, был известен как грандиозный алтарь с вечно горящими огненными факелами, зажженными солнцем.

Со стародавних времен на Востоке ходили слухи о некой тайне Бакуана. Говаривали, что тайна эта сокрыта в шахристане, в пределах крепостной стены. А если быть еще точнее, в Царь-башне у моря. В разные времена ее называли Башней молчания, Башней Гюнсар или Девичьей башней. Со временем подробности той загадочной мистерии канули в небытие вместе с людьми, знавшими о ней нечто большее.

***

Лето 241 года эры Диоклетиана выдалось на редкость знойное. Оно никогда еще не было таким сухим, изнурительным и долгим. За все время с неба не упало ни капли дождя. И хотя лето уже закончилось, жара все не ослабевала. Земля ссохлась. Чашевидные углубления, выдолбленные в скалах для сбора дождевой воды, оставались пустыми.

Зору, наместника великого Кавада 1 в Бакуане, тревожило состояние дел из-за последствий знойного лета и сильной засухи. Стала реальной угроза восстания горожан. Но из-за невозможности собрать достаточно налогов и уменьшением подношений, существовала еще одна опасность, не менее серьезная – гнев великого Кавада. Гнева царя царей наместник Зора боялся больше всего на свете.

***

Первого Септамбра 241 года сквозь Шамаханские ворота в город Бакуан вошел странствующий византийский рум, прибывший из города Фамагуста. Пройти столь длинный и сложный путь его заставило стремление исполнить одно завещание. Он бродил по рынку и узким улочкам Бакуана, расспрашивая прохожих о некой «змее желания».

Жителям города подобные расспросы казались странными. Никто из них о такой змее раньше и не слыхивал. Кто-то из горожан на рынке в шутку сказал, что рум прибыл в город за змеей, ужалившей прошлым летом жену кутвала – коменданта крепости. Тот шутник предположил, что кутвал втайне сам мечтал о подобном исходе, потому и название у змеи такое – «змея желания». В ответ все громко рассмеялись.

***

Одновременно во дворце марзибана Зоры, правителя Бакуана, произошло одно любопытное событие, которое позже, возможно, привело к новому летоисчислению, изменив на века мировую летописную хронику 2 .

Правитель Зора, полнощекий и пухлый, вальяжно восседал на своей кушетке, а придворные рассказчики сидели полукругом на пестром ковре. Ближе всех к Зоре находился визирь. Он сидел рядом с кушеткой, у левой ноги правителя.

Душными вечерами, пытаясь развлечь правителя Зору – ревностного зороастрийца, придворные рассказывали ему старинные местные предания и легенды. К счастью, камни древнего города хранили несметное количество необыкновенных историй.

Каждый рассказчик в тот вечер старался заинтересовать правителя и поведать такую повесть, которая заставила бы его забыть все ранее услышанные.

Среди прочих историй правителю рассказали про путника, который прибыл из румского города Фамагуста. Наступило оживление, так как многие из присутствующих или видели этого странника, или слышали о нем. Правителя крайне заинтересовал этот рум.

Узнав о том, что странник ищет «змею желания», марзибан Зора задался целью найти ее раньше рума. Для этого он решил обыскать жилища горожан. Он приказал начать обыски с раннего утра и успеть завершить до заката, до ежегодного праздника загонной охоты.

Царским охотникам шарурам следовало отправиться по домам и осмотреть всю домашнюю утварь жителей города. Для этого город условно разделили на верхний и нижний.

Предметы из глины, камня, кожи, дерева и серебра, несмотря на недовольство горожан, были у них насильно отобраны. Особое внимание обращали на надписи, упоминавшие змей, а также на рисунки с их изображением.

Шаруры управились до вечера. Они перетрясли весь город. Побывали они и в доме Окдара. Юноша жил вместе с матерью, младшими братом и сестрой в небольшом домишке в верхнем городе, который стоял на пересечении двух узких и кривых тропинок, одна из которых, извиваясь, спускалась к морю.

Порыскав по углам жилища и не найдя ничего для себя интересного, они удалились прочь.

Все отобранные у горожан предметы принесли во дворец Шахринау и сдали дворцовому кладовщику для дальнейшего более тщательного исследования. Уже во дворце слуги во главе с визирем внимательно изучили все принесенные вещи. Были отобраны несколько изделий из змеиной кожи, некоторое количество серебряных, деревянных, костяных и каменных предметов с изображениями змей.

Признаков, явно указывающих на искомый предмет, обнаружить не удалось. Оставалась одна надежда на странствующего рума. И правитель приказал хитростью или силой привести этого странника к нему во дворец.

Вечером того же дня рума привели во дворец правителя. Его заманили хитростью, посулив, что во дворце он узнает нечто важное для себя.

Чужестранца встретили два кара-гула. Это были смуглолицые стражи ворот огромного роста. На них были ярко-белые одеяния. Как и полагалось, стражники отобрали у гостя обнаруженный у него кинжал, объяснив это тем, что там, куда его ведут, запрещено иметь при себе любое оружие.

Один из стражников повел странника по темному проходу и череде одинаковых комнатушек, абсолютно лишенных окон и любых щелей, через которые мог бы просочиться хоть какой-то свет.

Рум был расстроен. С тех пор, как он покинул стены Фамагусты, он ни разу не расставался со своим кинжалом.

Высокий грузный стражник и рум медленно передвигались по нескончаемому лабиринту. Шли молча. Всю дорогу страж ворот пыхтел, наподобие старых мехов для разжигания огня в кузнецкой лавке. В поднятой вверх руке стражник держал лучину, и позади них ползи две тени – узкая и широкая.

Рум почувствовал запах горящей смолы, и вскоре в конце коридора, в свете двух горящих смоляных факелов, показалась массивная деревянная дверь. Когда они приблизились к ней вплотную, она плавно отворилась.

Гостя провели в купольное помещение. В комнате горела лампада, а рядом с ней стоял высокий худой человек важного вида. Его тень в половину всей стены и части купольного потолка зловеще нависла над гостем. Это был Пирр, визирь правителя Бакуана. Высокий, худой, с хитрым прищуром. За глаза его называли «человек в черном плаще», при этом непременно добавляя, что и плащ у него черный, и душа.

В помещении находились также и двое его ловких слуг. Они жадно следили за мимикой и жестами своего хозяина, который то и дело ухмылялся. Наступила тишина. Некоторое время этот важный человек смотрел на рума молча, затем заговорил.