Девять окон восходящего Солнца
Шрифт:
Для спасения сначала пришлось бы взобраться наверх, на край башни, что было немыслимо, так как без посторонней помощи он был недосягаем. Затем спуститься вниз по каменной лестнице, проложенной в толще стены, а потом по винтовой деревянной.
После этого нужно было бы еще взломать массивную железную дверь, но сделать это бесшумно, не привлекая внимания стражников, охраняющих вход снаружи. И в конце еще пришлось бы незаметно пройти мимо этой самой стражи.
Был, правда, еще один путь вниз, но Окдар не умел летать, чтобы осуществить его и при этом остаться в живых.
Многие,
У основания башни была неровная насыпь, огороженная со всех сторон решеткой. Туда обычно и падали несчастные узники, решившиеся на отчаянный прыжок.
Всем было известно, что живым покинуть это место еще никому не удавалось.
***
Над большей частью спящего города уже нависла черная тень крепостной стены, и узенькие улочки погрузились во мрак. Только для Окдара день еще не закончился. Солнце все еще освещало верхнюю часть башни.
Какое-то время снизу еще были слышны железный лязг и возня стражников. Звуки доносились все реже, а через некоторое время и вовсе утихли. Ему показалось, что стражники, охранявшие вход в башню, уснули.
Окдар вспомнил, как ради забавы не раз взбирался вверх по крепостной стене, слева от Шамаханских ворот. Ему вспомнились восторженные взгляды сверстников, с завистью наблюдавших за тем, как он ловко взбирается вверх.
Юноша посмотрел сверху вниз и, недолго думая, решил, что должен попробовать. Возможно, ему удастся совершить рискованный спуск по ребристой башенной стене. Это был хоть и совершенно ненадежный, но все же единственный путь к свободе.
Он хорошо понимал, что может разбиться, упав в бездну. Его решение выглядело безрассудным, но это был его шанс, воспользовавшись которым, он мог бы спастись от медленного усыхания под лучами солнца, в полдень для узников превращавшегося в «белого убийцу».
Окдар должен воспользоваться своим шансом, как поступали те газели во время загонной охоты. Он уже знал, что пока человек жив, у него всегда есть шанс, и успех в любом деле сопутствует лишь самым решительным…
В голове Окдара зазвучала незамысловатая мелодия, которую часто играл его отец на дудке. Он взглянул на свои пальцы с запекшейся кровью.
Нужно было спешить. Солнце окончательно исчезло. Из-за синей горы показалась желтая луна. Запахло морем. Успех возможен только в случае, если спуск будет совершен под покровом ночи.
Башня видна со всех сторон, и даже если ему удастся с нее спуститься после восхода солнца, его обнаружат и вернут на то же место, но уже для большей надежности закованным в цепи.
Юноша с ужасом посмотрел вниз, сердце его заколотилось. Как в тот раз на площади. Оно вновь билось, словно птица, и так же, как тогда, казалось, что вот-вот выскочит из груди. Сердце неудержимо стучит и будет колотиться до тех пор, пока мы не поймем, к чему оно призывает.
Окдару показалось, что он верно понял призыв своего сердца. Он решил, что пора…
Верхнюю часть башенной стены освещал теперь уже лунный свет, делая заметными все ее неровности. Хоть и сущую
«Спуск, если и окажется возможным, будет весьма нелегким», – подумал он.
Окдар перебрался через край площадки и, используя неровности ребристой стены, а также лощинки, проделанные в ней птицами и ветром, начал свой путь в бездну.
По сравнению с подъемом на крепостную стену, спуск по отвесной башенной стене оказался гораздо более сложным занятием. Однако понял он это только теперь, спускаясь.
Под ногти забивались каменные крошки. Превозмогая жгучую боль в руках, он, словно раненый паук, опасливо и очень медленно сползал вниз.
Треть пути была уже позади. Торчащие из стены грубо обтесанные камни царапали подбородок и плечи. Окдар нащупал рукой очередную расщелину и ухватился за нее. Тут нога его соскользнула, и он повис на руках. Посмотрев в пустоту, он испытал ни с чем не сравнимый животный страх.
«Вниз или наверх?», – спросил он себя.
Чувство панического страха переполняло его, но спуск был тем самым единственным шансом. С трудом нащупав ногой небольшой выступ, он оперся на него обеими ногами и замер. Простояв немного в этой позе и отойдя от леденящего душу волнения, он продолжил спуск.
С огромным трудом ему удалось продвинуться еще немного вниз, но тут нога скользнула по камню, и он вновь завис над пропастью. В этот раз он не успел ухватиться за выступ и всем телом повис на одной руке. Заныло плечо. Рука предательски немела. Он уже почти не чувствовал ее.
Нижняя часть стены находилась в тени и сверху не была видна. Вокруг тишина и только свист ветра в ушах.
Окдар висел на скрюченных пальцах одной руки, а другой пытался нащупать неровность, за которую можно было бы зацепиться. Он содрал руки в кровь и совершенно выбился из сил. В какой-то момент ему показалось, что он не выдержит и на этот раз уж точно сорвется.
«Все равно не спастись, – подумал юноша, – впрочем, я хотя бы попробовал».
Он вспомнил последние слова рума и тихо, почти шепотом, произнес: «Уро-борос…». К сожалению, он так и не узнал, что хотел сообщить ему рум. Сердце заколотилось сильнее, и он сказал себе: «Я должен это сделать».
С огромным трудом ему удалось дотянуться до еще одной спасительной расщелины. Некоторое время он просто висел на обеих руках, прижавшись к стене всем телом. Но вот еще один удачный хват, за ним другой. Он продолжил отчаянный спуск.
«Спокойнее… Аккуратнее… Осторожнее, – увещевал он себя. – Все! Дальше совсем темно».
Остальной путь вниз придется пройти в кромешной темноте.
Через какое-то время Окдару показалось, что земля совсем рядом. Это было непонятное чувство. Он словно ощущал поднимающиеся снизу потоки теплого воздуха, но не был в этом абсолютно уверен. Эта мысль могла посетить Окдара в связи с тем, что у него не было больше сил спускаться, цепляясь за стену в кровь разодранными пальцами.
«А что, если до земли далеко? – спросил он себя, тщетно всматриваясь в пустоту. – В таком случае, прыгнув в неизвестность, я разобьюсь о поверхность скалы или упаду прямо на железную ограду».