Девять воплощений кошки
Шрифт:
В опорном пункте как в центральном штабе слежения он намеревался ночевать все последующие сутки.
В углу у стены стояла раскладушка. В шкафу – свернутое одеяло и подушка. Но участковый Миронов, вливший в себя чашку черного кофе, от усталости, от волнений заснул прямо за своим рабочим столом у компьютера.
В эту ночь… утро сигнальный зуммер молчал. Но самодельная система слежения работала идеально.
Глава 27
Струна для виолончели
На
Приказано явиться в музей до открытия, к девяти, что ж, она приедет еще раньше и понаблюдает за обстановкой.
Она попросила таксиста остановиться на углу Знаменки и Колымажного переулка. Отсюда хорошо просматривались служебный вход для сотрудников музея и «выход», возле которого дежурил на своем посту лейтенант Тимофей Дитмар.
Субботнее ясное утро в тихих московских переулках. Шум машин на Волхонке почти не слышен, солнечные блики играют на стеклах окон. Пахнет молодым тополем и асфальтом.
Водитель такси наблюдал за ней в зеркало заднего вида и поглядывал на счетчик.
В 8.40 к музею начали подтягиваться сотрудники. Охранники открыли служебный вход. Среди тех, кто входил в музей, Катя не видела знакомых лиц. Но вот со стороны Знаменки появилась Арина Павловна Шумякова – ранняя пташка. В плаще бежевого цвета, с увесистой хозяйственной сумкой – тоже бежевой в клетку. Она вошла в музей через служебный вход.
И почти сразу Катя увидела еще одно знакомое лицо – высокий мужчина в джинсах, в ветровке цвета хаки и тоже с увесистой кожаной сумкой на плече – Олег Гайкин.
Он медленно брел со стороны метро «Кропоткинская». И тут на сонную Знаменку буквально ворвался автомобиль «Пежо» серебристого цвета, визжа тормозами, он обогнул Катино такси, приткнулся у тротуара, и из него выскочила менеджер музея Кристина Ольхова.
Одетая, как всегда, в строгий брючный костюм и в туфли на высоком каблуке.
– Олег!
Она окликнула его, и он сразу остановился. Тогда, не заботясь о том, чтобы закрыть машину, Кристина, спотыкаясь на каблуках по неровному асфальту, бросилась к нему.
– Олег!
Когда хорошо одетая обеспеченная женщина тридцати с лишним лет вот так голосит на тихой московской улочке ранним утром, а потом вешается на шею молодому красивому мужчине, обнимая его словно после долгой разлуки, хотя виделись только вчера, и осыпает его лицо поцелуями… вот так… вывод лишь один…
Но Катя не торопилась с выводами.
Она отлипла от окна такси, к которому буквально приклеилась, наблюдая эту любовную сцену.
Вчера они разругались.
То есть Кристина устроила ему сцену из-за этого стула наслаждений из храма.
И ночью они не были вместе.
Но вот наступило утро, и Кристина налетела на профессора, как смерч, как ураган, у самых дверей музея.
Они все никак не могли перестать целоваться.
Потом Олег Гайкин обнял Кристину за плечи. Пискнул пульт, закрывающий двери автомобиля «Пежо», и они вместе вошли в музей через служебный вход.
И тут снова раздался визг тормозов.
Со стороны Колымажного переулка, со стороны Знаменки и метро «Кропоткинская» показались два черных джипа и две полицейских машины с мигалками.
Катя посмотрела на часы: без пяти девять. Прибыл генерал Елистратов с муровцами. Она наблюдала, как сотрудники МУРа входят в здание, беря под контроль служебные вход и выход. Ну и, конечно, главный вход.
Там возле ионического портика дожидается ее Анфиса.
Но нет. Анфисе наскучило ждать. Вот она собственной персоной направляется к «выходу» – тоже с увесистой сумкой, где камеры и все необходимое для работы фотографа.
– Анфиса, я тут, – Катя расплатилась с водителем и вышла из такси.
Сотрудник МУРа, оставленный дежурить на улице у джипов, посмотрел им вслед и сразу достал из кармана мобильный телефон.
– А я тебя там ждала, на нашем месте во дворике, – сказала удивленная Анфиса.
– Я приехала раньше, хотела понаблюдать, как они являются на работу. Но тех, ради которых я приехала рано, я не увидела.
– Ради кого ты приехала рано? – спросила Анфиса. – Ради охранника и его сынка?
Катя кивнула. Да, Тригорских – отца и сына, она не увидела. Значит, они сегодня оба выходные.
Анфиса толкнула ее локтем и кивнула: в вестибюле у поворота к служебному коридору Николай Тригорский в своем черном костюме начальника службы безопасности, при галстуке, с рацией, разговаривал с генералом Елистратовым.
– Я даже не заметила, как он вошел в музей, – сказала Катя. – Наверное, с главного входа.
– Тут же целый комплекс зданий, – Анфиса неопределенно повела рукой. – Весь квартал их, музейный. Он мог войти через здание личных коллекций. Здания сообщаются переходами. Нижнее царство – это лабиринт.
Закончив беседовать с Тригорским, Елистратов кивнул Кате и Анфисе – есть разговор и для вас, «фотографы».
– Неплохо поработали вчера, хвалю, – сказал он, поздоровавшись. – Собственно из-за ваших сведений мы снова тут.
– Из-за сведений какого рода? – спросила Катя.
– Сейчас узнаете, идемте вместе со мной к куратору Вавич, она уже у себя в кабинете.
Катя отметила – то, как в музей на работу приехала Виктория Феофилактовна, она тоже не уследила.
Истинно, истинно, в Нижнем царстве много ходов-переходов.